– Связать вас? Хм. Я подумаю над эти щедрым предложением.
Глянув вниз, она увидела, как под её ступнями зажигаются огни защитных рун. Сегодня профессору не понадобится ничего на ней рисовать. Почему-то при мысли об этом она ощущала лёгкое разочарование.
Которое тут же исчезло, когда перед её взором появилась алая шёлковая лента, которая тут же легла на её глаза. Мир вокруг неё исчез. Остались лишь прикосновения.
Кира невольно потянулась к повязке, с облегчением ощущая, как падает вниз платье, снова скрывая её обнажённые ноги. Но ей не пришлось долго наслаждаться этим слабым утешением: Кира почувствовала, как сзади на её платье расстёгивается молния. До самого конца.
– Мне нравится ваше платье, – прошептал он ей в ухо. – Но, к несчастью для вас, без платья вы нравитесь мне ещё больше.
Словно услышав его мысли, порыв ветра снова взметнул юбку, и сильные руки мягко потянули её вверх, заодно вскинув вверх руки самой Киры. Профессор снимал её платье очень осторожно, чтобы каждый шов остался целым и невредимым. Кира осталась в одном белоснежном лифчике, и профессор тут же развернул её к себе. Отогнул в сторону кружевную чашечку, накрыл ртом её грудь – и Кира почувствовала, как у неё подкашиваются ноги.
– Ещё, – прошептала она, и он, против его обыкновения, не стал останавливаться. Кира сглотнула, засовывая себе руку между ног, и его пальцы, сильные и властные, быстро помогли ей достичь первого острого пика наслаждения. Её пальцы едва успели потереть её так, как она хотела… ей было так, так мало…
Кира всхлипнула, умоляюще подняла на него лицо с завязанными глазами, и, прижав её спиной к себе, он принялся ласкать её пальцами снова, вдумчиво, умело, медленно.
– И хватит, – шепнул он, когда она, застонав у него на руках, обвисла второй раз.
Его пальцы вновь отогнули кружевные чашки, потеревшись о её твёрдые соски, и, помедлив на застёжках бюстгальтера, неохотно расстегнули и его. Прошлись по плечам, сбрасывая лямки, и последний предмет её гардероба полетел на землю.
Кира стояла перед профессором голая, в одних чулках и с лентой, лишающей её зрения, и в эту минуту не было другого места, где она хотела бы находиться. В следующий миг она ахнула и чуть не застонала, когда горячие руки скользнули по её голому животу вверх к обнажённой груди, и…
… Она с ума сходила, когда его рот накрывал её грудь. Её лоно дрожало, бёдра выгибались, и стонами, вырывающимися у неё, можно было разбудить мёртвого.
Её хотелось закинуть ноги ему на бёдра, вцепиться в плечи, в шею, ласкать его так же, как он её. Кира ничего не видела из-за ленты, но потянулась вперёд, и её пальцы нашли отвороты его куртки.
И немедленно была наказана: его губы тут же оторвались от её груди.
– Ну уж нет.
Её руки снова были перехвачены, и вторая шёлковая лента обернулась вокруг её запястьев плавно, медленно, надёжно, заворачиваясь лёгким скользящим углом. Кира шевельнула ими, пытаясь разомкнуть – и не смогла.
А потом её вздёрнули за связанные лентой запястья, и её руки взлетели вверх.
– Не опускайте, – последовала негромкая команда.
Он привязывал её к чему-то, ощутила она, когда рывок заставил её приподняться. К крепкой ветви чёрного дерева, нависшего над ритуальным кругом.
– Отчего оно засохло?
– Возможно, вы поможете мне вспомнить. Конечно, если я не увлекусь вашим связыванием настолько, что забуду про ритуал. Такая плохая память… возможно, я даже забуду вас развязать. Оставить вас наедине с ночным морем, мисс Риаз?
– Н-нет? – рискнула Кира.
– Хм.
Шёлковые ленты обхватили её голые бёдра крест-накрест, и она сразу почувствовала себя связанной по-настоящему. Ещё две ленты обернулись вокруг подошв её нежных ступней, как импровизированные шёлковые туфли, потом улетели куда-то вверх, и Кира почувствовала, как приподнимается в воздух. Она висела, но из-за широких лент казалось, будто её ступни всё ещё стояли на земле.
И одновременно земли под ней больше не было. Она парила в воздухе, застыв в неподвижном полёте.
– Кстати, – послышался задумчивый голос профессора, – если вам любопытно, мимо нас проходит прекрасная шхуна – и экипаж, кажется, очень нами заинтересовался. Как удачно, что вы стоите лицом к морю.
– Врёте… – начала она, и внезапно своим слухом, который вдруг необыкновенно обострился, услышала хлопанье парусов.