Выбрать главу

Не узнал же лорд-ректор Антейн, что она и профессор Деннет…

Нет. Он бы сказал своему другу в первую очередь, и профессор успел бы её предупредить. Или тактично попросил бы мэтра Антейна оставить ни в чём не виноватую адептку в покое и принял бы всю вину на себя.

Кира моргнула. Она что, действительно так хорошо о нём думает?

Кажется, да.

За общим ужином кусок не лез ей в горло. Она поглядывала на преподавательский стол, но и мэтр Антейн, и профессор Деннет, видимо, ужинали у себя.

– Что, с аппетитом проблемы? – раздался притворно-сочувственный голос за её спиной. – Может, тебя с ложечки покормить, подстилка?

Кира резко обернулась.

– Повтори эти слова мне в лицо, ты!..

Алан стоял и скалился на неё.

– А что, и повторю, – пожал плечами он. – Думаешь, ты вечно будешь шляться по Академии носом кверху, показывая всем, какая ты крутая? Ты сама по себе ничего не представляешь, кроме того, что жрёшь чужую магию. А знаешь, что ещё? Ты чёртова убийца.

Глаза Киры расширились.

– Что?!

– Что слышала. До встречи, подстилка.

Кира резко отодвинула стул. Оставаться в столовой она дальше не могла.

А ведь Алан был вежлив и внимателен с ней, растерянно подумала она. До того момента, когда он пригласил её на танец, а она отказала ему. Это настолько его оскорбило? Или здесь было замешано что-то ещё?

Убийца. Он назвал её убийцей. Что за чёртов чёрт?

Дверь в кабинет милорда ректора была приотворена. Кира постучалась, дождалась ответа и вошла.

И замерла на месте, увидев Алана – и третьекурсника, которые оба видели одно и то же. Огромный шар огня, вылетевший из её руки и спаливший всю галерею.

– Добрый вечер, – дрогнувшим голосом произнесла она.

– Кира, я бы хотел обсудить с тобой один инцидент в коридорах Академии, – произнёс лорд-ректор Антейн. – Профессор Деннет, расследующий этот инцидент, к нам вот-вот присоединится.

Мэтр Антейн откинулся в кресле, грустно глядя на неё. Алан и этот парень успели рассказать ему, поняла Кира.

За её спиной хлопнула дверь, и она краем глаза увидела, как профессор Деннет в чёрной мантии, невозмутимый, как всегда, проходит и останавливается у стены.

– Я не знаю, что вы услышали, – бесстрастно сказала Кира, – но я и впрямь виновата в том, что выпустила огромный шар огня в коридоре. Никто не пострадал, и больше такого не повторится. Простите, что я не подошла и не призналась.

– Чью магию ты использовала?

Кира не колебалась.

Магов, подобных профессору Деннету, были единицы. Если она скажет правду, новость об их связи моментально разнесётся по школе, и ей несдобровать. Соврать, что это был кто-то ещё? Только Райли, больше ей некого было назвать. Но Райли, едва узнав о её лжи, будет знать, что это не он – и немедленно заподозрит профессора.

Мэтру Антейну она могла сказать, пожалуй. Тот сохранил бы её секрет. Но имела ли она право выдавать профессора Деннета? Зная, что мэтр Антейн был одним из тех, кто лишил профессора памяти, и вряд ли благосклонно отнёсся бы к удачным попыткам её вернуть?

Ей оставалось только одно.

– Чужую магию. Я не скажу, чью. Я не обязана это говорить.

Лицо профессора осталось совершенно бесстрастным под стать её голосу.

Мэтр Антейн сцепил руки на груди.

– Эти молодые люди обвиняют тебя в покушении на убийство. Ты понимаешь, что это значит?

Кира побледнела. Она понимала, и очень хорошо.

– Не только в покушении, – хрипло сказал Алан. – Она ненавидела Вика – и его нашли в подземельях. Только у неё был мотив. Она запросто могла убить его этой своей… чужой магией.

В глазах профессора Деннета что-то блеснуло.

– А ради чего, – спокойно спросил он, – мисс Риаз вообще понадобилось бы убивать мистера Хаксли? И если уж на то пошло, зачем ей было нападать на вас?

Алан пожал плечами и скрестил руки на груди.

– Да она чокнутая. Когда она напала на нас троих, мы просто подначивали её, что без Хили она ничего не может, а она решила нам доказать. Ясно же, что это была его магия.

– Всё было не так! – вырвалось у Киры. – Вы активировали свои заклинания первыми, я только защищалась!

Третьекурсник присвистнул.

– Хорошенькая защита. Этак и Тёмный Лорд, получается, защищался, потому что его в детстве мало по голове гладили.