Ничего не оставалось прежним, лишь мои друзья. Эйден и Феликс. Они одни остались неизменными.
Услышав грусть в словах девушки, Марта посочувствовала ей.
Женщина знала, каково было Камилле, так часто менять места жительства.
— Возможно, их уже нет. Но... да, в прошлом я видела их. И ты, очень похожа на неё, детка. Такие же красивые глаза.
От слов Марты, на сердце появилось щемящее чувство.
Стало трудно дышать, а в глазах стало пощипывать.
Лишенная женского внимания, Камилла очень скучала по этим ощущениям.
“Слезы — признак слабости!” — вспомнила она слова своего учителя по истории и этике, которого, Бенджамин пригласил для образования своей дочери, когда той было около одиннадцати лет.
Стараясь отогнать непрошеную грусть, Камилла решила спросить о Доминике, чтоб отвлечься.
— Марта, а где Доминик? Почему он ещё не встал?!
— Доминик давно встал, детка, и, наверняка укатил по делам твоего отца.
— Что?! Но его же нет, в городе! Что Доминику делать без его присутствия?
Марта вернулась к своему делу, продолжая шинковать овощи для обеденного блюда.
— Не знаю. Доминик не отчитывается передо мной. Кстати, — она развернулась и указала на саму Камиллу ножом. — как и ты. Ты тоже не говоришь мне всего.
— Марта, — пока ела, Камилла обратилась к женщине, та возилась с новой стряпней. — Ты не знаешь, можно ли ненавидеть человека, но при этом испытывать к нему странные чувства, вроде?.. — она запнулась, когда поняла, что говорит лишнее.
Ей нельзя забывать о политической деятельности отца, любой неосторожный шаг или действие, или необдуманное слово, могут использовать против них самих же.
Женщина ожидающая продолжения разговора, обернулась.
— Испытывать что? — переспросила она, решив, что Камилла договорила, а она всего лишь не расслышала.
— Э-э... — Камилла не знала, стоит ли ей говорить с Мартой откровенно.
Эта женщина работает у них давно, но отец учил её, не доверять никому, даже себе.
— Мне подруга задала один странный вопрос, вот я и решила узнать у тебя, — отмахнулась она от своих слов. — Наверно это неважно. Забудь!
Доев кусок ржаного хлеба и допив кофе, Камилла встала.
Поправив на себе платье, она попрощалась с Мартой и вышла в холл.
После завтрака, Камилла направилась в гостиную, в поисках Дрейка.
Ей не терпелось понять, что же с ней происходит.
То она злится на Доминика и ненавидит, то испытывает странное, неподдающаяся описанию, чувство.
Пит и Нейт были возле входа в дом, а Доминик отсутствовал. Его нигде не было.
— Пит, ты не знаешь где Доминик? — Спросила у одного из агентов.
— Он возле бассейна с одной из ваших подруг, мисс, — ответил агент.
— Что?!
Кто бы это мог быть?
“И почему так рано?” — думала Камилла, спеша к своему телохранителю.
Девушка направилась к бассейну, который находится в северной части участка.
Минуя дорожки с цветами, спешно прошла мимо сада, и лишь потом, увидела вдали, Памелу. Она говорила с Домиником, стоя возле клумб с розами.
Девушка что-то говорила, трогая нераскрытые бутоны, и прикладывая к груди свободную руку, словно она испытала боли.
Эта блондинка была опасной.
У неё имелся большой опыт в соблазне парней.
— Вот черт! Из всех людей, почему именно она? — задалась вопросом, испытывая неприятные эмоции.
Камилла направилась к ним, испытывая странное, непонятное чувство, которое стало рвать её изнутри, стоило ей увидеть своего телохранителя в обществе этой соблазнительницы.
Они вовсе не были подругами, возможно их можно было бы назвать знакомыми, или приятельницами, у которых были общие друзья. Но, Памела не вызывала доверия.
Таких, как она (охотниц за красивыми мордашками), Камилла избегала, в силу своего привередливого характера.
Образ жизни этой девицы (Камилла считала Памелу — девушкой лёгкого поведения, которая спит со всеми без разбору, главное для неё — красивая внешность парня), не соответствовал с тем, что сама Камилла считала правильным.
Памела собирала коллекцию из красивых мужчин, а её список, давно уж перевалил пределы нормы.
Она занималась с ними сексом, а после, легко отпускала их восвояси. А потом, ещё и хвасталась этим перед знакомыми.
Вот и сейчас, видимо, она решила добавить в свой список и Доминика,
А в Камилле взыграло чувство собственничества.
Памела крутилась возле Доминика, на которого, уже был составлен план, а она, словно невзначай, бесстыдно стала трогать его, бицепсы и пресс, скрытые белой рубашкой, сшитого из египетского хлопка. Блондинка скользила по его телу ладошками, а Камилла стала злиться.