Сама Камилла, тоже не была настроена на беседу.
Она отрицательно покачала головой.
Так он и думал.
Забыв о своём решении, он отставил свою тарелку на стол, и взяв поднос, отдал его Камилле.
После того как они поели, Доминик собрал всю посуду на подносе и задвинул подальше, чтобы случайно не разбить их в темноте.
Оставаться с ней наедине не хотелось, им не о чем говорить. Некуда деться.
— Я сейчас вернусь, — зачем-то предупредил Камиллу, отчего удивился сам, и вышел из комнаты.
Почему я побеспокоился за неё? — задался он вопросом, направляясь к своей комнате, чтоб почистить зубы.
— Стой! Ты куда? — Камилла вскочила и попыталась остановить своего телохранителя, но тот, уже стоял перед дверями спальни, в которой он спал, пока работает на неё.
— Кэм, я иду чистить зубы, сейчас вернусь, — раздраженно ответил он, уже жалея, что вообще решил предупредить её.
— Я тоже пойду, — сказала она. — Не проводишь меня в ванную, там темно?
Доминик недовольно вздохнул.
Он понял, что это какая-то игра, ведь она, могла взять с собой свечу. Ему не обязательно присутствовать при этом.
Быстро соображая, он думал, как бы использовать этот момент в свою пользу, но не придумав ничего, решил дать отказ.
— Нет. Не могу. Ты сама можешь взять в свои холенные ручки подсвечник, дойти до дверей, и сделать свои дела.
На секунду, он сморщился.
— Дерьмо.
Камилла, неужели ты думала, я соглашусь...
— Что?! — возмущенно перебила его, осознав, до чего Доминик додумался. Он решил, будто она собралась идти перед ним в уборную?!
— Какой же ты...
Злая и раздосадованная, она вернулась к кровати, схватив с тумбы одну свечу, возмущенно направилась в ванную комнату.
— Ты извращенец, Доминик. И мысли у тебя, извращенца! — кинула она злобно, скрываясь за дверью ванной комнаты. А потом, закрыла её со стуком.
Они вместе пошли в ванные комнаты. Каждый в свою.
Стоя перед зеркалом в своей комнате, Камилла остервенело чистила зубы, злясь на Доминика.
А тот, стоя в своей, раздосадовано смотрел на своё отражение, свеча давала достаточно света, чтоб видеть себя.
Он не мог поверить, что неправильно истолковал слова Камиллы, и в итоге, сам стал тем, кого укорили.
— Черт бы тебя побрал! Как угадать её мысли.
Разозлившись, он задул огонь, погружая небольшую ванную комнату без окон, в полный мрак.
Действуя на ощупь, интуитивно, он промыл под проточной водой свою щетку и вернул её на место.
— Ты снова это сделала, — тихо произнёс он в темноту. — Выставила меня дураком.
Терзаемый сомнениями, злостью и наверно, немного смущением за свои нелепые мысли, Доминик возвращался в спальню Камиллы.
В тот же момент, Камилла тоже решила вернуться в комнату. Она открыла дверь, как только вышла наружу, неожиданно столкнулась с Домиником.
Подсвечник со свечой выпал из её рук, от удара, к счастью или несчастью — огонь потух, погружая все в темноту.
— Извини, — тихо выдохнула Камилла, стараясь отодвинуться, но руки, схватившие её интуитивно, до сих пор держали её за талию. Лишь по этой причине, она не испугалась темноты.
Ей было неловко. Но в то же время, странное тепло поглотило её.
Ощущения его рук на её талии, вновь напомнил ей момент, который случился в центральном парке.
Тогда, Доминик приземлился прямо на неё, придавив её своим весом. А их глаза, впервые встретились так близко.
Тёплый шоколад. Хотя нет, его глаза не тёплые. В них, кажется, все время стоит насмешка.
— Все в порядке, — отозвался Доминик странным, не выражающим его эмоций голосом.
Его мятное дыхание коснулось щёк Камиллы, она даже стала помышлять о невозможном, когда наконец, Доминик убрал свои руки.
В тот же миг, волшебство развеялось, воспоминания ушли, возвращая её мысли в суровую реальность.
Доминик сделает и скажет что угодно, только бы уколоть её.
После, оба вернулись в комнату, Камилла подошла к кровати, а Доминик, словно в нерешительности, встал неподалеку, глядя на неё.
— Надеюсь, ты сможешь спать здесь одна? — задал он вопрос, желая получить утвердительный ответ.
Он не желал оставаться с ней в одной комнате. Да и кровать здесь стоит одна, ему придётся спать в кресле. Сидя.
Откинув одеяло, Камилла закуталась в него до подбородка, словно сейчас была зима, а комната не отапливалась. Ей не было холодно, но Доминик вгонял в её странную дрожь, которой не было объяснения.