— Привязка формируется в течение нескольких часов и оставляет своего рода отметку на ауре, благодаря чему её, привязку, могут заметить все, кому дано видеть наши энергетические поля. Ты девушка, к тому же одарённая и я не знаю, как всё может выглядеть в твоём случае, но оставаться здесь тебе нельзя.
— Почему? — Аверил повела зудящим назойливо плечом.
— Потому что ты моя отмеченная и Дирг его разберёт, кто и что теперь увидит на твоей ауре, — Герард опустил взгляд на её плечо и убрал руки. — Повернись, пожалуйста.
— Зачем? — страшно поворачиваться спиной к проклятому, даже вполоборота страшно.
И что делать дальше, неясно.
А от мысли, что в теле её отрава, способная убить, к горлу подкатывала тошнота.
— Пожалуйста, — Герард сам повернул Аверил, коснулся сначала плеча, затем лопатки. — Дирг подери…
— Что там? — Аверил повернула голову, пытаясь, насколько это возможно, рассмотреть чешущееся место, однако натолкнулась на взгляд проклятого, мрачный, сосредоточенный.
— Скажу Сюзанне принести тебе одежду, мы немедленно уезжаем, — Герард встал с кровати и принялся стремительно одеваться. — Жди меня здесь, — и вышел.
Аверил ощупала плечо, лопатку, как смогла дотянуться.
Ничего.
И зеркала или подходящей отражающей поверхности в комнате нет.
А если просто через плечо смотреть, то видно лишь часть чего-то чёрного, расползшегося чернильным пятном по коже. Почти и не зудело больше, только тревожило смутным ощущением необратимого.
Герард вернулся быстро, с охапкой женской одежды, туфлями и широкой накидкой с капюшоном. Не смея перечить, Аверил выскользнула из-под одеяла, торопливо надела чужие, резко пахнущие духами вещи. Матушка Боро ждала за дверью, глядя то испуганно на проклятого, то пристально, изучающе на Аверил, не иначе как понять пытаясь, чем вызвана спешка.
— У тебя тут остались какие-либо личные вещи, которые ты хочешь забрать? — спросил Герард уже в коридоре, тихом по-утреннему.
— Нет. А… дозволено ли мне попрощаться с… — Шерис ведь волноваться станет и наверняка у матушки допытываться начнёт, куда Аверил пропала.
— Не стоит.
Ослушаться Аверил не осмелилась.
Так они и покинули бордель, едва ли не тайком, через заднюю дверь. Герард напоследок бросил матушке Боро звякнувший негромко кошель да взгляд выразительный, всяких слов красноречивее, надел на голову Аверил капюшон и повёл девушку в сторону улицы, где остановил один из проезжающих мимо экипажей. Отвёз в гостиницу, снял сразу две комнаты и велел приготовить для спутницы ванну с горячей водой и приличное свежее платье. Замечала Аверил, как матушка лебезила перед проклятым, как в глаза заискивающе смотрела, словно нищий, милостыню просящий, но впервые увидела, с какой раболепной покорностью, без малейших возражений торопятся исполнить любое приказание члена братства. Как взор отводят спешно, а то и вовсе от пола его не поднимают, будто проклятый, точно ведьма какая, может порчу навести одним лишь взглядом недобрым. Герарда в гостинице знали и посему лишних вопросов не задавали и на Аверил, в накидку закутанную, не смотрели. Споро притащили и ванну на изогнутых ножках — прежде Аверил таких не видела, только обычные деревянные лохани, — и воды горячей, и принадлежности для купания, и ширму поставили, отгородив ванну и камин с разожжённым огнём от остальной части комнаты. Аверил безропотно вымылась, избавляясь от раздражающего запаха духов — теперь уж и не узнаешь, кому из девочек пришлось своё платье по требованию матушки отдать, — тщательно прополоскала волосы, выбралась из ванны и завернулась в большой отрез ткани, повешенный перед огнём. Вышла из-за ширмы и вздрогнула, увидев Герарда в кресле, придвинутом к окну. Она слышала голоса, шаги заходивших в комнату слуг, но отчего-то не заметила, когда все посторонние вышли, и они с проклятым остались вдвоём.
— Твоё новое платье, — Герард лёгким взмахом руки указал сначала на разложенный на кровати тёмно-синий наряд, затем на стол, полный блюд. — И еда, если ты голодна.
— Вы… ты меня купил? — осмелилась спросить Аверил.
Матушка Боро ведь отпустила её, невольницу, без возражений, слова против не сказала.
— Выкупил, — поправил Герард и сделал глоток из бокала с вином, что держал в руке.
— Но вы… ты сам сказал, что я — твоя отмеченная, — а чем отмеченная и привязанная отличается от обычной невольницы?