— Кто и что забрал? — растерялась Аверил.
— Проклятый, который приехал, — пояснила Стевия нетерпеливо. — Он забрал его, твоё благословение госпожи.
— Какой… госпожи?
Хотелось платье переменить, а прежде в ванную зайти. И в помощи камеристки в этой ситуации Аверил не нуждалась, сама справится. Ещё необходимо Герарду завтрак — или уже обед? — приготовить и принести, чтобы он поел как следует…
— Серебряной госпожи, разве ты не знаешь о ней?
— Нет…
— Но я думала… — Стевия внезапно растерялась не меньше Аверил, побледнела. — Думала, ты из северного храма Серебряной, из Индарии… и что тебя похитили оттуда и привезли сюда против воли…
Торнстон ничего о происхождении Аверил не рассказывал, не упоминал никогда вслух, кто она и где жила прежде, кем была и кем едва не стала — да и кто о таких вещах в присутствии прислуги говорит? Уж может, Аверил и не быть настоящей леди и хозяйкой, умеющей большим домом да слугами управлять, но ей известно не понаслышке, что сплетни разлетаются что пушистые белые головки одуванчиков летом и разрастаются хуже сорняков, людей в чудовищ превращая.
— Я простая деревенская девушка, из Тарийского княжества родом, — заметила Аверил осторожно.
— Не из храма?
— Нет.
— Но ты лунная, я сама видела.
Должно быть, подметила, когда Аверил — из любопытства да со скуки, не иначе, — сияние призывала в попытке понять, как дар её устроен, что может, кроме как возникать неконтролируемо при сильном испуге. У проклятых тоже сила волшебная есть, и они управляют ею, дар подчиняется хозяину, а не наоборот, и Аверил даже подумалось мимолётно, что и она бы так смогла, чтоб сияние себе на благо использовать. Поразмыслила и отмахнулась от идеи — к чему возню с даром разводить, ежели всё равно исчезнет вскорости? Не научилась раньше, а теперь и не надо уже.
— Ты тоже, — напомнила Аверил.
— Заметила? — Стевия погрустнела вдруг и на руки свои посмотрела. — Он у меня от бабушки… родители давно умерли, и меня вырастила бабушка. Она мне и о сиянии рассказала, и о Серебряной госпоже, и о храмах, где ей служат.
— Храмах? Моя мама говорила, что есть один храм, на севере, в Индарии…
— И ещё на юге, в Феоссии. Только у меня нет денег, чтобы поехать ни на юг, ни на север. Бабушка тоже умерла несколько лет назад и меня взяла к себе тётушка Анна. Она добрая женщина, но… ей не терпится меня поскорее замуж выдать, и чтобы я жила своим домом, а я не хочу! — с неожиданным жаром воскликнула Стевия, непокорным движением вскинув голову. — Не хочу лишаться сияния из-за того, что общество полагает, будто у честной женщины одно-единственное предназначение в жизни. Не хочу отдавать благословение богини какому-то мужлану, который попыхтит на мне пять минут, получит своё и захрапит, позабыв обо мне до утра. Не хочу быть за мужем! Я — сама по себе, сама себе хозяйка! Поэтому я работаю и коплю деньги, чтобы уехать в храм и служить богине и высшим целям, а не горбатиться на благо супруга, до самой смерти обслуживая его, его дом и его отпрысков.
Если бы Аверил предложил кто уехать навсегда от отчима, выйти замуж за хорошего человека, который любил бы её и происхождением не попрекал бы, рожать ему детей и вести его хозяйство, она бы с радостью согласилась и постаралась быть ему верной, доброй женой. Любила бы его и их детей и была бы счастлива. Не надо Аверил многого, нет в ней этого пыла Стевии, стремления к высшим целям. Даже служение богам, что лунной, что Гаале, представлялось лишь возможностью спастись от власти отчима, покинуть опостылевшую деревню, сбежать от прошлого и греха материнского.
— Как можно добровольно отказаться от такого дара? — Стевия протянула руку, и раскрытую ладошку девушки заполнило серебристое сияние, мягкое, ровное.
Аверил тоже руку подняла, пальцы собственные разглядывая.
— Можно. Для меня он ничего не стоил. Да и пустое это — о уже содеянном сожалеть.
Кончики пальцев внезапно кольнуло знакомо и тонкие, что паутина, нити сияния оплели их, потянулись струйками вниз, в ладони собираясь.
Глава 7
В первое мгновение Аверил даже не поняла, что происходит и почему. Лишь наблюдала растерянно, как копится в ладони сияние, то ли порыву инстинктивному подчиняясь, то ли другую носительницу дара приветствуя. Стевия тоже изумлённо посмотрела на руку Аверил, затем сжала свои пальцы в кулак, силу развеивая, и подняла на Аверил карие глаза, полные недоверчивого удивления.