Урод, который держал меня, еще сильней сжал мне руки за спиной и я уже начала побаиваться, что он просто нахрен переломает все кости. А руками я дорожила, они меня кормили. Пара ловких движений и кошелек очередной зеваки уже у меня в кармане. Поэтому с руками я была еще не готова расстаться, но вот загвоздка в том, что лысому козлу всё равно.
Он потащил меня вперед, на секунду мы остановились, я краем глаза увидела открывающуюся дверь, а в следующий момент, мои руки отпустили и толкнули в спину. Не удержавшись на ногах, которые будто наполнились желе, я шлепнулась на колени, и, взвыв от боли, клюнула носом в чьи-то блестящие туфли.
Медленно подняв голову, я увидела перед собой высокого мужчину лет сорока-сорока пяти. Его черные немного седоватые на висках волосы, спадали на высокий лоб, а большие голубые глаза, напоминая льдинки, как-то странно рассматривали меня. На левой щеке виднелся глубокий шрам, доходивший до квадратного подбородка с ямочкой и скрывающийся где-то у виска. Жуткое, уродливое зрелище. Такой мордой можно детей по ночам пугать. Но судя по черному костюму и начищенным до невозможности туфлям и печатки, сверкающей на среднем пальце левой руки, этот тип очередной богатый козёл. А вообще, я заметила, что те лысые вышибалы, что этот одеты в один и тот же костюм, только размеры разные. Секта что ли какая-то?
- Добегались, детишки вшивые? – склонив голову набок, мужик криво улыбнулся, отчего шрам на его щеке немного сморщился, уродуя еще больше.
- Мы не вшивые, - глотая кровь, которая всё прибывала и прибывала в рот, заявила я, с трудом вставая с пола.
- Оставьте нас, - стальным тоном приказал мужик, игнорируя меня, и бритоголовые козлы тут же вышли из кабинета.
Я глянула на Лесю и Петьку, они тоже медленно встали и подошли ближе друг к дружке. Они боялись, сильно… Я же… Тоже боялась, где-то глубоко в душе, но показывать свой страх не собиралась.
- Ты, - этот мужик со шрамом, видимо, здесь был главным кренделем. – Иди сюда, - он обратился к Пете.
Друг медленно и неуверенно подошел ближе. Он побледнел от страха, я видела, что его пальцы мелко дрожали, впрочем, как и всё тело. Мужик внимательно осмотрел моего друга, чуть сузив глаза.
- Доставай то, что ты прячешь под курткой, - сухим тоном приказал он.
Петя кратко глянул на меня и полез за борсеткой, которую он по привычке сунул под верхнюю одежду. Эта привычка у нас всех выработалась еще в детдоме. Когда, например, стащишь пару кусочков черствого хлеба, тут же за пазуху себе кидаешь, а потом на тихом часу или уже ночью, жуешь под одеялом. Всегда боишься, что кто-то увидит наворованное вот и держишь максимально близко к себе.
Вытащив борсетку, друг протянул ее вперед. Мужик схватил ее и бросил в сторону письменного стола, стоявшего в конце комнаты. Сумка эта несчастная, не долетев до пункта назначения, с грохотом шлепнулась на пол. Козел даже глазом не моргнул, продолжал изучать Петю колючим взглядом.
Медленно, но до меня всё же начало доходить, что друг-то стырил «бабки» у этого недоноска, ну или у кого-то из его окружения. Но неужели именно из-за денег нас сюда приволокли? У этих типов бабла должно быть немерено и как-то уж глупо из-за этого нас прессовать. Тип со шрамом не похож на мелкую сошку, которая каждую копейку считает.
- На кого работаешь? – спросил мужик, продолжая рассматривать Петю с высоты своего роста.
- Ни на кого, - тихо ответил друг.
- Врешь, - урод замахнулся и ударил Петю по лицу, тот не удержался на ногах и упал из носа пошла кровь.
- Эй, вам чего надо от нас? – спросила я, присаживаясь рядом с другом.
- На кого работаете? – всё таким же холодным тоном повторил свой вопрос мужик.
- Да ни на кого, - я утерла нос Пети рукавом своей куртки. – Мы просто пожрать пришли и всё.
- Не ври, - этот мужик шагнул ко мне и, ухватив за воротник, поставил на ноги и впился в меня пронзительным взглядом. Я вцепилась ему в руку, но ублюдок даже не собирался ослабить хватку.
- Я не вру, мы сами по себе, - прохрипела я, ощущая давление чужих пальцев на своем горле.
- В последний раз спрашиваю по-хорошему, - мужик говорил спокойно, уж слишком спокойно. И в этом спокойствие даже ощущалась некоторая угроза. Я тут же уловила, что он не блефует. Если мы сейчас не скажем то, что ему нужно, нам придет конец. Почему-то я даже не сомневалась, что этот тип вот-вот достанет откуда-нибудь пушку и пристрелит всех по очереди. Но отчего-то хотелось верить, что черствое сердце этого мудака всё же откликнется и крайние меры не будут приняты.