Лес в этом месте отступал от Немана метров на пару сотен метров, и дорога проходила по своеобразной насыпи — естественной или искусственной, было непонятно. Заболоченная низина, усеянная купами кустов, простиралась метров на шестьсот, не меньше.
Закончив свои дела, я собрался вернуться в машину, но периферийным зрением зацепился за какую-то несуразность. "Так, это что такое?" — пытался сообразить я, одновременно доставая из кармана сигарету. "Поворачиваем голову… Медленнее, медленнее…" — давал я самому себе команды. "Так, ещё… Вот!" — на песчаной проплешине метрах в пятидесяти от меня отчётливо вырисовывался сапог. Простой такой, кирзовый. Причём, судя по его положению, он был надет на чью-то ногу. "О! Опять дернулся!" — похоже, было, что владельцу сапога сильно досаждали комары.
— Внимание! Арт в канале. Контакт "на час". Дистанция — полсотни. Наблюдатель в кустах.
Ситуация складывалась аховая: рвануть вперёд мы не могли, мешал разрушенный мост, возвращаться назад через засаду — тоже вряд ли. Да и на насыпи мы для засевшего в лесу пулемётчика — как на ладони.
— Арт, здесь Тотен. Дай наводку! — раздалось после паузы.
— Да хоть на коньяк, — буркнул я себе под нос, а в рацию ответил: — Группа из трёх кустов, правее неё большая коряга. Сразу за ней песчаная проплешина.
— Вижу. Взял! — ответил Алик.
Медленно повернувшись к своей машине, я негромко спросил:
— Чернов, пулемёт готов?
— Так точно, — сквозь зубы ответил сержант, и аккуратно довернул ствол на кусты, где прятался противник.
— Только повыше бери, там, скорее всего наши, советские…
Чернов понятливо кивает. Ну не будут же полицаи в немецком тылу от колонны прятаться!
По спине заскользила холодная капля пота. "Все наши хоть как-то прикрыты машинами — один я торчу тут, как те тополя на Плющихе" — мелькнула мысль.
— Всем внимание! — раздался в ухе голос командира. — Приготовить дымы! Водителям — движение вперёд по команде! Пулемётчикам приготовиться!
— Зельц, дымгранаты готовь! — отрепетовал я приказ Фермера.
Лёша кивнул и вытащил из сумки две немецкие «дымовухи», ребята в грузовиках, скорее всего, будут кидать «картонки» — армейские дымовые гранаты, которыми нас щедро снабдили в своё время организаторы игры. "Вот и привет из будущего! — совершенно не к месту всплыло в голове, и вслед за этим, сразу: — Хорошо, что я движок не заглушил!"
Медленно-медленно, словно в нехорошем сне, я открываю водительскую дверь. "Господи, как хочется упасть плашмя на землю! Ой, как хочется!" Со спокойным видом опускаюсь на сиденье. "Ну что ты, Саня? Давай, командуй!"
— Работаем! — внезапно бьёт в ухо команда Фермера.
Я вздрагиваю и ору:
— Давай!
Вадим даёт длинную, патронов на двадцать, очередь по кустам, а Лёша, дернув за шнуры, одну за другой кидает «дымовухи». Я втыкаю передачу.
Из-под тента впередистоящего грузовика вырывается дульное пламя пулемета, и тоже летят дымовые шашки.
Машины медленно ползли вперёд, выбрасывая из-под колёс песок. Мне показалось, что я понял замысел Саши: продвинутся вперёд, уйдя с насыпи, а затем, пользуясь берегом как прикрытием, отогнать противника плотным огнём. Подтверждая мою догадку, в наушнике раздался голос Люка:
— Командир, есть брод!
Я увидел, что головная машина, а ей была командирская «эмка» съехала с дороги направо и начала съезжать под берег. Поворот головы — сзади всё уже скрылось в клубах дыма и пыли, лишь кое-где на опушке вспыхивают огоньки выстрелов.
— Зельц, работай по лесу! Длинными!
Вдруг Чернов вздрогнул и, посмотрев на меня, сказал:
— Антон… в меня попали! — и завалился на свой пулемёт.
"Твою мать! Что делать?" — ни остановить машину, ни приказать Дымову прекратить стрелять я не мог!
Закусив губу, я вывернул руль, и «крупп» сполз с насыпи, уходя из зоны обстрела.
— Лёха, бери Вадимов пулемёт и на откос! Да магазины не забудь!
Зельц оторвался от пулемёта и с удивлением посмотрел на меня. Потом перевёл взгляд на Чернова. Лицо его как-то по детски скривилось. Кадык дёрнулся, но милиционер пересилил себя и, обойдя машину, взял пулемёт друга.
Вадиму мы помочь ничем не могли. Причём с того самого момента, как в него попали. Я ясно видел аккуратное входное отверстие чуть ниже его левой лопатки. "Не стать тебе больше чемпионом Союза!" — эта идиотская мысль, казалось, вышибла какой-то клин, удерживавший мою психику. Мимо бежали люди, за спиной снова загрохотал пулемёт, а я сидел, вцепившись в руль руками, а в голове вертелось: "Не стать чемпионом Союза! Не стать…"
Начальнику оперативной группы YYY оберштурмфюрер CC Бойке
2 экземпляра.
Экземпляр 1.
Срочно.
Секретно.
Согласно вашему запросу нашим отделом проводилось отслеживание радиостанции с позывными PTW.
За прошедшую неделю зафиксированы 4 выхода этой радиостанции в эфир: 19-го, 21-го и 2 раза 24-го июля.
Первая передача началась 19.07 в 6 часов 12 минут и продолжалась 4 часа 37 минут и 42 секунды. Пеленгацией определено место выхода — лес юго-западнее д. Гойжево.
Вторая передача состоялась 21.07. в 23:08 минут и продолжалась 6 минут 12 секунд. Место выхода в эфир — район юго-восточнее Ракува (из-за кратковременности передачи точнее место определить не удалось.).
Третья передача началась в 18.00 24-го июля и продолжалась 15 минут и 7 секунд. Место выхода — район населённого пункта Слобода (SEE от города Воложин).
Четвёртая передача осуществлялась из того же места, что и предыдущая, началась в 21:00 и продолжалась 12 минут 12 секунд.
Анализ записей передач показал, что на рации работают как минимум 2 радиста. Характерные особенности почерка ясно указывают на то, что 1-я и 2-я передачи были проведены одним, а 3-я и 4-я — другим радистами.
Копии записей передач переданы в криптографическую службу для анализа и дешифровки.
Начальник поста контроля радиоэфира
Унтерштурмфюрер СС Мильс.
'Резидент 'Вяз' сообщает, что по информации его связника местным партизанским отрядом 'Народная Воля' 25 июля сего года при переправе через реку Неман у посёлка Николаевщина Столбцовского р-на совершено нападение на немецкую автоколонну. В составе колонны были 1 легковая, 3 грущовых автомашины и 1 мотоциклет с коляской. Умелыми действиями партизан колонны была рассеяна, но из-за вражеских подкреплений захватить трофеи не удалось. Потери противника 15 предположительно убитых и более 30 гитлеровцев ранено.
Из докладной записки Управления НКГБ БССР.
***— … И это — самое тяжёлое, — Александр палкой поворошил угли в костре и продолжил. — Всё можно прикинуть, просчетать, приготовиться… а тут — бац! И шальная пуля. Случайность, как и глупость предусмотреть невозможно. Я ж тебе рассказывал про того парня, который меня тогда чуть не завалил… На него пять стволов смотрели. Любой бы на его месте руки в гору потянул, а этот палить начал… Хорошо, я в бронике был.
Вот уже четверть часа командир и Люк вели со мной «душеспасительные» беседы. Рассказывали байки, шутили… Я кивал в ответ, даже улыбался… Но какое-то оцепенение, нет, это слово не подходит, скорее — пофигизм, не покидал меня.
Нет, на моих действиях это никак не сказалось — я стрелял, затем вёл машину, помогал разбивать лагерь, ел… Однако, фраза про чемпиона Союза так и вертелась у меня в голове, казалось, наматывая на себя все остальные мысли. Больше всего это было похоже на депрессивный психоз, как его описывают в учебниках по психиатрии.
Опытные старшие товарищи довольно быстро просекли фишку, и теперь каждый на свой лад пытались меня вывести из этого состояния.
— Саш, ты мужик опытный, всякое в жизни повидал… Ну что за непруха такая, а?
— Ты про невезение не заводи, не надо, — ответил командир.
— Ну вас же, спецуру, учили, как с такой кашей в голове бороться, правда?
— Хрена! Сами учились. Ты что же, думаешь, мы все там суперменами из матерей вылезали? Помню, парня нам прислали, снайпера. Он за речкой уже покувыркаться до звёздочки успел. В общем — уважаемый человек. А на посиделках выяснилось, что он — девственник! Прикинь, у человека двенадцать подтверждённых, а он ещё с бабой ни разу не был. Он астрономией увлекался до армии, зрение — "сто на сто", вот его снайпером и сделали. А ты говоришь — психология!