Орки вошли под прикрытием щитов и медленно двинулись на нас. Кидаться с мечом на стену щитов и копий я не стала. Воздушный кулак размазал их по стене. Ещё пару таких ударов смогу сделать, после же – только меч. Я не настолько сильный маг, чтобы швыряться заклинаниями, как мне хочется. Нет ещё опыта, умения, и силу ещё только начала разрабатывать. Вот Иримэ – да, сильный маг и ещё покажет этим уродам, что маги жизни и разума многое могут. Один раз видела её на полигоне, там она гоняла сразу двоих магов воздуха. Была ли поражена этим поединком? Нет. А вот избиением вовсе не слабых магов – очень. И ведь Иримэ не боевой маг.
Орки перестали появляться, и у меня возникло плохое предчувствие, которое вскоре подтвердилось.
В покои уверенно вошли оркский шаман и трое воинов. Нет, шамана я не испугалась. Иримэ держала хорошую защиту от оркской магии, но пять рабских ошейников в его руках меня очень насторожили. Подала знак Иримэ, та тут же усилила щит. Шаман тем временем заговорил твёрдым уверенным голосом, что вовсе не вязалось с его внешним видом. Низкорослый, худющий, с огромной лысой головой и с одним острым ухом. Шут, но вот глаза у него были вовсе не шута. Жёсткий волевой взгляд говорил о многом.
– Сдавайтесь, и будете жить!
С этими словами он бросил к нашей баррикаде ошейники и, заложив руки за спину, выжидающе замер.
– Нет! – гордо вскинув голову, ответила Лаириэль.
Правильно, мы ещё вам кровь пустим, сколько сможем.
И тут чувство опасности аж взвыло, но было поздно.
– Как хотите.
Шаман протянул из-за спины руки, и в них он держал уже какую-то веточку. Я не сразу поняла, что это амулет стражи. Он был предназначен для пленения нарушителей границ Рощи, если их по какой-то причине не хотели убивать. Против амулета щит Иримэ не был предназначен.
Шаман переломил веточку и провёл рукой в нашу сторону. Никто не успел ничего сделать. Прежде чем потерять сознание, я лишь подумала: плохо, что нам наденут ошейники полного подчинения. Лишь через десять дней перестану себя осознавать. Десять дней – это очень много в лапах зелёных.
Очнулась я от магической атаки шамана с дикой головной болью. Когда он пустил в нас заклинание паралича, меня частично успела прикрыть собой Иримэ, но шаман им не ограничился и кинул после какую-то уже свою дрянь. Мне, должно быть, попало больше всех, они уже упали без чувств, а я удержалась.
Если бы не головная боль, подумала бы, что всё произошедшее лишь ужасный сон. Снился недавно один такой, что проснулась с криком. И там действительно было от чего кричать. Снилось, что целовалась с ЧЕЛОВЕКОМ! Ужас! Хотя человек был какой-то странный. Похожие ростом и телосложением выставляются для охоты. Этот был всё равно какой-то другой. В нём чувствовались сила и уверенность, а это сильно пугало. Испугало ещё то, что во сне меня к нему тянуло, и очень сильно. Кричала, словно меня медленно пытали на алтаре Древа. Один раз видела, как пытали пленного гнома, так вот он меньше, наверное, кричал, чем я.
Поняла, что произошедшее не сон, и сразу же появился звук. До осознания вокруг меня стоял полог тишины, а сейчас его сняли. Открыла глаза и обнаружила, что моя голова лежит на ногах Иримэ, лишь она имела из моего окружения красивый золотистый загар, который очень шёл к её пепельно-серебристым длинным волосам. Глянула дальше и – лучше бы не смотрела, а ещё лучше, и не приходила бы в себя. Мы по-прежнему находились в моих покоях, на моей постели трое орков насиловали мою фрейлину. Но происходящее зверство даже сначала не смогла понять, а подумала, зачем эти зелёные уроды довольно рычат и копошатся на моём ложе. Видно, ещё не до конца отошла от магического удара. И вот когда всё же осознала, что творится, то меня накрыл дикий ужас от будущих реалий моей судьбы, но я не позволила этому позорному чувству завладеть собой. Зажмурилась со всей силы и уже мгновение спустя с ледяным спокойствием открыла глаза. Массаниэ не может испытывать страх, какой бы ни был враг и что бы ей ни грозило.
Орки одновременно, втроем проникали в бедную девушку, которая совершенно не сопротивлялась насилию. Почему, я поняла сразу. Рабский ошейник полного подчинения чёрной полосой охватывал её шею, и самое страшное, что она всё осознаёт, но ничего не может сделать. Лучше смерть, чем такие мучения. Ведь обычный рабский ошейник подчинения даёт шанс пойти против хозяина ценой мучительной смерти, а вот такой полностью подавляет личность, и ты становишься безвольной куклой, готовой ради хозяина на всё. Но всё же шанс ещё был: ошейник вступал в полную силу от пяти до десяти дней, а до этого если воля не сломлена, то есть шанс умереть. Да, умереть, и очень жестокой смертью, но на такой поступок решаются очень немногие. Не уверена, что и сама смогу решиться пойти на такие мучения. О, Древо! За что?!