- Вчера вечером мне сообщили, - продолжила она, - что кто-то интересовался этой машиной и копнул первое дно. Я поняла, клиент клюнул, это хороший шанс, и приехала снова на ней.
- Какое дно? - не понял я.
- Дно биографии. - Она глянула, как воспитательница на маленького. Дескать, такой банальщины не знаешь. - У меня несколько уровней биографии. Первый - я гонщица Катарина де ла Фуэнте, «Сумасшедшая Идальга». Очень наглая, но везучая. Второй - я при этом сотрудник ИГ. Ничего собой не представляю, сплю с начальником, использую ИГ как крышу, занимаясь своими любимыми гонками. Третье дно - я действительный, реальный сотрудник контрразведки. Гонки либо моё прикрытие, либо хобби, либо часть работы. Те, кто знают это дно, с удовольствием гоняют со мной... На не совсем разрешенных трассах.
- Почему?
- Потому. Они точно знают, что не являются объектом интереса контрразведки, я не по их душу. Но как у оперативника у меня «крыша», и где бы и как бы мы ни гоняли, нас не повяжут. Во всяком случае, когда я рядом.
- Да уж! - усмехнулся я.
- Знающие люди, которым «слили» третье дно, относятся ко мне с уважением. Стараются не бросаться в глаза, держат дистанцию, но и не светят это дно другим. Золотое дно, как видишь! Для них. - Она хрипло рассмеялась.
- А на самом деле ты - офицер корпуса телохранителей, и тебе наплевать на всех них. Для тебя гонки - всего лишь хобби. Так?
Довольный кивок.
Машина вдруг резко затормозила. Если бы не ремни, я бы вылетел. Нас вновь остановили.
На сей раз, гвардейцы попались более жёсткие. В полной броне, с закрытыми шлемами, окружили машину, наставив на нее весь имеющийся немалый арсенал, в котором я разглядел пару деструкторов. Один залп, и машина превратится в маленький гробик с двумя обугленными шашлычками внутри.
Катарина так же, молча, протянула опасливо приблизившемуся стражу бумагу, напрочь игнорируя тот факт, что мы под прицелом. Этот страж рассматривал бумагу ещё дольше. Несколько раз связывался со своими, с базой, вертел её и так, и эдак, подносил какой-то прибор. Но в итоге дал стрелкам «отбой», вернул бумагу и нехотя козырнул.
- Что там? - поинтересовался я.
- Очень хорошая штука. Нас не могут проверять или досматривать, даже документы попросить не могут. Выдаётся только особо важным сотрудникам при исполнении. Максимум их возможностей - доложить моему начальству, фиктивному, конечно, что я нарушила правила движения, если я их нарушу. Даже если я кого-нибудь собью или убью, они надо мною не властны.
- Круто! - я присвистнул. - Такое выдают всем офицерам корпуса?
Сеньора майор отрицательно покачала головой.
- Только группам при исполнении. В моей машине может находиться охраняемый объект, сам понимаешь.
- А ты при исполнении?
- А ты как думаешь? - она повернула голову и иронично улыбнулась. В самом деле, глупый вопрос.
Я попробовал привести мысли в порядок. После финта с Кампосом они разбегались в разные стороны, не больно-то меня слушаясь.
- Давай по порядку. Тебя ко мне приставили?
Кивок.
- Для того чтобы... Mierda, для чего тебя приставили-то? Какой смысл для корпуса в твоем... Нападении на Кампоса?
Катарина очень грустно улыбнулась, затем машина резко повернула, и мы оказались в маленьком узком проезде. Она припарковалась и включила какие-то приборы. На схеме тут же начали отражаться новые точки, вокруг которых во все стороны расходились цветные пятна. Эти точки разлетались по окружности в разные стороны от нас в радиусе ста-двухсот метров, почти полностью покрывая закрашенным цветом круг внутри радиуса. Дроны.
- Шимановский, слушай сюда. Внимательно слушай, очень внимательно. - Она обречённо вздохнула. - Я - офицер, отвечающий за кадры. В понедельник дежурила, но была на подмене. Основная моя задача - работа с новобранцами. Если конкретно - их анализ и отсев. Сейчас мне приказано изучить и прощупать тебя, назначить соответствующие тесты, чтобы знать о тебе всё-всё, даже то, что ты сам о себе не знаешь. Но это преамбула.
Теперь амбула. В корпусе не просто плохо, малыш. В корпусе ужасно. Ужасно тем, что новобранцев там ломают, ломают психологически. У нас не зомбируют, как многие считают, но чтобы добиться должного послушания и отдачи, необходимой в нашей работе, требуется ломка. Что ты знаешь о ломке?
Я пожал плечами.
- Мало что.
- Плохо. Ломка - это когда с тебя срывают всю внешнюю шелуху. Все твои мысли, чувства, желания, представления о мире и вещах в нём. Оставляют лишь голый стержень, девственную ничем не омрачённую психику. А затем медленно и методично нанизывают на неё кольцо за кольцом то, что нужно корпусу. Этап за этапом, день за днём.