— Привет, — сказал я, уже зная, кого, увижу внутри.
В кресле следователя, боком ко мне, закинув ногу на ногу, сидела черноволосая сеньора в белом парадном кителе. С её шеврона на меня гордо смотрел кондор, поднимающийся ввысь к самому солнцу.
— Привет, — обронила она, не отвлекаясь от чтения виртуальной планшетки. Моё личное дело. Местное. Я усмехнулся.
— Что-то долго ты!
— Она молча указала на стул напротив.
— Дела были.
Затем соизволила поднять глаза и окинуть меня довольным изучающим взглядом.
— А ты здесь не скучал!
Я сжал кулаки. Стерва.
— Ты можешь объяснить, что происходит? — я последовал приглашению и сел. — Почему вы до сих пор не вытащили меня отсюда? Вы же обещали защитить от дона хефе! Они что, глушат ваши «жучки»? И что это вообще за цирк такой насчет Бенито?
Она махнула головой, растрясая волосы по плечам, свернула планшетку в капсулу и презрительно бросила её на стол.
— С какого вопроса начать?
— По порядку.
— Хорошо. Тебе предъявили обвинение в нападении на людей с изъятием у них огнестрельного оружия. Довольно успешное нападение. Это серьёзная статья. Здесь тебе безопаснее всего. Снаружи большие разборки, и лучше оставаться под защитой гвардии. Даже такой защитой, — она кивнула на художества на моем лице. — «Жучки» глушат, но не все. На какое-то время мы тебя, было, потеряли, но сейчас ситуация под контролем. Несколько дней назад был похищен некто Бенито Кампос, сын известного криминального авторитета. Кто это сделал — неизвестно, но он достаточно грамотно подставил нас, из-за чего и возникли сложности. Это все вопросы?
Я открыл рот, но тут же его закрыл. А чего я, собственно, хотел? Каков вопрос, таков ответ!
— А можно сначала и подробнее?
Катарина деловито откинулась на спинку.
— Здесь не самое лучшее место для беседы. У меня работает свой глушитель, но я не могу гарантировать, что разговор не перехватят. Предлагаю переместиться в более спокойное место.
— Кто же против? — Я развёл руки в стороны.
Она улыбнулась, залезла во внутренний карман и протянула мне некую вещь.
— Но вначале ты расскажешь мне, кто тебя так уделал. Это важно.
Вещью оказался кинжал, точнее стилет. Небольшой архаичный трехгранный клинок, призванный не резать, а колоть, пробивать доспехи. Естественно, не современные композитные скафандры, а старые средневековые жестянки. Хорошая вещь, сработанная под антиквариат, и именно это вызвало недоумение, клинок был рабочим, никак не музейным экспонатом.
— Что это?
Моя собеседница нахмурилась.
— А ты не знаешь?
— Вообще-то нет. — Я деловито пожал плечами, рассматривая стилет с разных сторон.
— Это «скорбящий ангел». Знак. Вручение его какому-либо человеку означает, что Корона им недовольна. Если же Корона недовольна очень сильно…
Продолжения не требовалось.
Я перевернул клинок, внимательно рассмотрел выгравированный на ручке узор, и понял, почему «ангел», да еще «скорбящий». Рукоятка сделана из непонятного твёрдого белого материала, то ли кости, то ли экзотического пластика, и представляла собой ангелочка, сложившего руки перед грудью. Точнее, ангелицу, или как там её обозвать, чтоб звучало грамотно. Существо ярко выраженного женского пола. Крылья размашисто обвивали рукоятку, глаза опущены в землю. Скорбь и печаль. Умелая работа!
— Красиво! — потянул я и почувствовал, как заблестели глаза. Ну да, я же мужчина, а какому мужчине не нравятся подобные игрушки?
Катарина понимающе улыбнулась.
— Корона на простые вещи не разменивается. Ручная работа, штучная. Можно сказать, произведение искусства. Их нельзя подделать, каждый имеет собственную атомную сердцевину с уникальным номером, только Корона может «одаривать» такими. Одно жаль, люди, которых «одарили», очень часто не в состоянии по достоинству оценить красоты «подарка». — Она показно подняла глаза к небу.
Что-то такое я слышал краем уха. Еще одна феодальная традиция нашей доблестной династии, аналог «чёрной метки» у книжных пиратов. Атавизм с летальным исходом.
— А почему она скорбит? А не, например, наказывает? «Карающий ангел» — куда звучнее! Вложить меч в руку, сияние глаз, блеск…
— Потому, что её величество скорбит о каждом своём подданном, даже если тот сошел с праведного пути, — посерьёзнела Катарина. — Никогда не забывай об этом. Так должно быть, и пока это так, у Венеры есть будущее.
Я понятливо кивнул. Глубокая философия, весьма далёкая от обывателя. Да, в общем, и от самой Короны. Без которой, тем не менее, пошатнутся общественные устои.