Теперь всё решали секунды. Мозг заработал лихорадочно, как никогда. Возможно, кроме дорожек смерти. Мне, как и там, грозила реальная смертельная опасность, исход которой спрогнозировать я не мог, и на сей раз она была даже серьёзнее, чем тесты корпуса.
В правую руку перекочевал один из каменных шаров. На самом деле они не такие уж лёгкие, если использовать их грамотно, можно добиться неплохих успехов. Через мгновение он с силой врезался в висок противника… И только после этого тот стал оседать на землю. Нокаут.
Сзади тем временем пришёл в себя первый собеседник, который вежливый… Был. И кинулся мне на спину. Но я тоже не коала на эвкалипте, за мгновение до этого, продолжая атаку, не останавливаясь ни на секунду, успел развернуться и послать второй шар ему в лоб.
Бум!
Бросившийся на меня споткнулся, упал. Я предусмотрительно отскочил в сторону после броска, и меня он не задел. Но лоб — не висок, а такую черепушку просто так не пробьёшь даже полированной каменюкой. Через пару мгновений придёт в себя и будет мстить — теперь ему всё равно, что я гость хозяина. И учитывая его комплекцию и живучесть, у меня нет ни единого шанса. Кроме…
Я мигом нырнул назад, к первому поверженному противнику. Тот лежал на земле, лицом вверх, от виска растекалась лужица крови, но вроде как был жив. Мгновение — задрал его куртку, непослушными пальцами расстегнул висящую на поясе кобуру… Есть!
Поднялся. Противник уже стоял передо мной, оценивая сложившуюся ситуацию. Моя рука уверенно сжимала пистолет, старый добрый огнестрел. «Орёл», «Aguila» калибра 5,6, модели не знаю — не спец. Пистолет недвусмысленно был направлен в его сторону.
Пауза. Шаг назад.
— Пацан, не дури!
Превосходство из его голоса исчезло. Видимо, свалить двумя ударами такого, как лежащий рядом хмырь, способен далеко не каждый. Зато оружие в моих руках сильного впечатления на него не производило.
Ссзади, со стороны второго «Либертадора», раздалась непереводимая матерная тирада. Я отскочил в сторону, пытаясь держать в поле зрения и этот сектор атаки, откуда, обогнув «нашу» машину, на меня надвигалось ещё трое бритоголовых бойцов, на ходу расстёгивающих куртки и достающих оружие.
— Бросай пистолет!
Щаааз!
Первый тем временем тоже достал ствол, но держал его дулом в землю, применять пока не собирался.
— Он меня толкнул! — для чего-то заявил я, но больше это походило на жалобный отмаз.
— Быстро бросай оружие, руки за голову! — Первый сдвинулся вправо так, чтобы всё же обойти меня, увеличить и без того огромный угол между ним, мной и бойцами из другой машины. Я вновь подался назад, решив упереться спиной в стену, так меня точно не окружат. Правда, и убежать я вряд ли смогу.
— Все назад! — взмахнул я пистолетом. — Буду стрелять!
Ответам мне стали насмешливые улыбки. Ага, так они мне и поверили, лоху и фраеру, что я всё брошу и открою по ним огонь.
Я неторопливо, будто на занятиях по военной подготовке, передвинул рычажок предохранителя в боевое положение.
— Я не шучу!
Они вновь не поверили. В этот момент спина моя уткнулась во что-то твёрдое — стена дома. Противники приготовились прыгать с двух сторон одновременно, не давая шансов для иного развития событий. Всё, больше тянуть нельзя.
Ба-бах!
Повезло, не попал. Мой первый собеседник схватился за ногу чуть выше колена, роняя пушку и припадая на здоровую ногу.
— Ах, ты ж…!
Его отборный мат я не слышал, у меня были дела поважнее.
Бах. Бах. Ба-бах.
Есть, два рикошета в землю перед оставшейся троицей и одно попадание, на сей раз ниже колена. Надвигающаяся на меня стена из громил резво откатилась назад.
Я намеренно не стрелял на поражение. Это смерть, такого по отношению к своим людям Виктор Кампос не простит, независимо от причины, по которой хочет меня видеть. А так может быть, его же ребятки напали первые?
— Назад, уроды! Всех положу! Оружие на землю!
Естественно, оружия никто не сложил. Наоборот, на меня смотрело целых три ствола, готовых в любой момент отправить к праотцам. Три, потому что водитель «нашего» «Либертадора» оббежал машину и занял пост выведенного на время первого бойца. Теперь уж точно пат.
Они не стреляли в меня, знали, что хозяин приказал доставить живым. Возможности у них были, как и опыт ювелирной работы с оружием. Но гнев хозяина важнее того, что я, возможно, укокошил одного из них. В глазах парней читалось жгучее желание нарушить запрет, и если сильно дёрнусь, они так и сделают.