Королева Аделлина в первый год своего правления создала и приняла исторический документ, Кодекс о знати – небольшой свод законов относительно аристократии, регулирующий взаимоотношения в этой прослойке общества и не допускающий со стороны отдельных семей возможности творить беспредел по отношению к королевской власти. Эдакая подушка устойчивости. Хотите власть захватить, диктовать монарху свои условия? Пожалуйста! Но делайте это цивилизованно, уважая монархию как институт, да еще попробуйте преодолеть сопротивление других семей, которые вряд ли захотят диктата товарищей по сословию. Не нравятся правила игры? Пожалуйста, вот билет до Земли, в один конец, приятно было иметь с вами дело.
Кодекс этот до сих пор не имеет аналогов в мире, несмотря на то что во всех странах… ну, богатых странах сложилась аналогичная система взаимодействия элит и власти. Сложилась-то везде, но юридически прописана только у нас! Так что мы остаемся самым передовым государством, что бы там ни говорили про нашу отсталость.
Многие считают, и правильно считают, что этот документ отбросил Венеру на тысячу лет назад, в эпоху Средневековья, юридически сделав страну полуфеодальной (или неофеодальной, вопрос терминологии). Власть в стране напоминает пирамиду, существовавшую в те времена. И пусть многие утверждают, что это только внешнее проявление и суть нового средневековья при внешней похожести разнится, по большому счету это опять-таки вопросы терминологии.
Согласно своду, все аристократические фамилии, поддержавшие юную королеву во время восстания, переписывались в особый реестр, оформивший существование знати как таковой. Фамилий там более четырех сотен, но не всем повезло, как представителям «золотой сотни». Кто-то разорился, кто-то так и не поднялся, в итоге кланов, реально что-то контролирующих, имеющих огромные материальные и финансовые ресурсы, осталось чуть больше двухсот. Остальных вроде и нет: они богаты, разумеется, по нашим плебейским меркам, принимаются на тусовках элиты по праву рождения, но всерьез их не воспринимают.
Каждая занесенная в реестр семья, согласно закону, превращалась в клан – особую единицу, королевство в королевстве, в котором собственность – заводы, шахты, космолеты, торговые и посреднические компании – принадлежит всему клану. То есть структуре, где все члены приходятся друг другу родственниками – двоюродными, троюродными, нанадцатиюродными – и поддерживают друг друга по этому признаку. Каждая семья имеет официального главу, представляющего ее и имеющего право распоряжаться ресурсами рода. Он автоматически контролирует не менее двадцати процентов акций любого предприятия клана, только благодаря статусу, может ставить во главе компаний семьи того, кого хочет, исходя из личного впечатления, разрешать мелкие споры между членами структуры и много других полезных вещей. Наверное, только права брачной ночи не имеет, что прискорбно. Если бы еще и это – вообще бы получился конкретный феодализм. Ведь глава рода не избирается и не назначается. Он НАСЛЕДУЕТ власть. Как монарх. По праву рождения.
Да-да, именно так. Дело в том, что со временем любая семья плодится и размножается, и вот уже не один человек носит фамилию, скажем, Гонзалес, а десять – пятнадцать. Внуки, правнуки, внучатые и правнучатые племянники – чем дальше, тем больше. Ресурсы же клана при этом разбазариваются.
«Подумаешь, у нас одна фамилия, – скажет со временем кто-нибудь. – Я не имею к той семье никакого отношения!» А разорение ресурсов в условиях, когда иностранные семейные корпорации обладают колоссальными финансовыми возможностями и могут развалить и скупить по частям раздробленный и разобщенный бизнес… Мягко говоря, контрпродукивно.
Такова официальная версия. Королева пошла на такой шаг, защищая собственный крупный бизнес от иностранных посягательств подобным радикальным способом, дескать, время стояло непростое. Дальше больше. По сути, весь клан, все его ресурсы принадлежат главной линии наследования, то есть семье главы рода. Остальные члены имеют лишь процент акций и только так влияют на дела семьи. При этом их может быть десятки, сотни человек, тогда как у главы в любом случае пакет минимум из двадцати процентов голосов по любому внутриклановому решению. Те же, кто не хочет мириться, хочет основать свой собственный бизнес и ни от кого не зависеть, проходит процедуру выхода из клана и покидает его, как можно догадаться, гол как сокол. Клан поддерживает своих во всем, но он же и отбирает все у ренегатов, таковы правила. И, судя по всему, за сто лет существования таких порядков эту процедуру проходило всего несколько человек, причем дальнейшая их судьба незавидна.