Даже два. Первый – динамичность. Она ни разу не поставила жесткий блок. Все время отводила удары в стороны или отходила сама, разрывая дистанцию. И второй – скорость. Она двигалась настолько быстро…
Нет, я не правильно выразился. Она двигалась не быстрее меня, не быстрее обычного человека, но… Она знала, как я ударю, чувствовала это в то время, как я только начинал делать замах. Когда мой кулак оказывался на месте, ее уже там не было.
Что это, телепатия? В телепатию я не верю, тем не менее сеньора вытворяла такое, что не укладывалось у меня в голове. И еще один момент, на который я обратил внимание, – она была слабее. В смысле чистой мышечной массы. Встретить жестко мой прямой правой, например, для нее было бы некомфортно. И она использовала ту тактику, которая только и могла обеспечить ей победу, – маневренность и динамичность. Это был танец, красивый чарующий танец, и, не получай я постоянно, танцевал бы его вечно.
– Это все, на что ты способен? – усмехнулась она, пытаясь разозлить.
И я решился. Как я говорил, мой тренер служил в королевском спецназе. Он, конечно, отказался научить меня некоторым, скажем так, особенностям ведения боя, но несколько раз до этого показывал коварные удары, запрещенные всеми федерациями единоборств. Которые изучают только в специальных войсках. Из жалости, видя мое безуспешное противостояние с коллективом отморозков под предводительством Бенито Викторовича Кампоса.
Я провел две простые серии, чтобы усыпить бдительность, затем пара обманных ударов, и…
…И взвыл от боли в локтевом суставе.
Я стоял на четвереньках, если можно назвать четвереньками коленки и одну руку. Вторая рука была вывернута под опасным углом и посылала в мой мозг через нервную систему невероятное количество болевых импульсов.
– Ай-ай-ай, Хуан Шимановский, а мы, оказывается, не так просты! – Сеньора отпустила меня.
Я отполз и поднялся, потирая ушибленную руку.
– И где же мы научились таким ударам?
Ее глаза сверкали смесью бешенства и интереса. Бешенства, потому что я ее почти достал, а интересом……Потому, что я ее почти достал!
– Друзья показали.
– У тебя очень интересные друзья! Готов?
Я кивнул.
Дальше начался ад. Теперь она не только оборонялась, но и нападала, испытывала мою защиту. А защита оказалась не ахти какой. Сеньора взламывала ее влегкую, с лету, почти каждый удар достигал цели. Если бы она била даже вполсилы, я был бы уже покойником.
Наконец, она подняла руки.
– Стоп!
Я остановился, отступил на шаг и опустил руки, оценивая свое состояние. Лицо, грудь и руки представляли собой один большой сплошной синяк.
– База у тебя есть, хорошая классика, – уважительно кивнула она, – но только классика. – Затем подала знак стоящей рядом офицеру-инструктору, протягивая перчатки.
– Проверь, на что он способен. Я скоро.
Сеньора инструктор, все это время наблюдавшая за боем, довольно усмехнулась, в этой усмешке проступало нечто плотоядное.
– Ты готов?
Мишель была удивлена обманным ударом – парень не так прост. Которое уже «не так прост» за сегодня? Четвертое? Пятое? Какие боги решили привести его к ней, да еще именно сегодня? Почему именно его из миллионов сверстников со всей планеты?
Но все оказалось не так плохо, тот удар – единственный в его арсенале. Она открывалась несколько раз, как школьница, но он не видел этого, зацикленный на классической школе. Что ж, хорошо.
В ушах вдруг зазвучала легкая мелодия из старого детского мультика. Прозрачный на время боя козырек помутнел, с обратной стороны в него постучался анимешный рыжий лисенок, а иконка второй линии настойчиво замигала.
– Стоп! – прервала она бой.
Паренек отступил, в ожидании глядя на нее.
– База у тебя есть, хорошая классика. Но только классика, – выдала она свой вердикт и кивнула стоящей рядом Норме, чтобы подменила: – Проверь на что он способен. Я скоро.
И отошла в сторону, под навес за тренажеры, активируя линию.
– Слушаю.
В ответ услышала знакомый гневный голос. Очень гневный.
– Я по делу Шимановского!
Мишель была вся внимание.
– Это дело ведет департамент! Не лезь туда! Я вынуждена доложить о твоем внимании Лее!
– Ты на месте? – перебила она.
– Да.
– Я позвоню из кабинета. – И отключила линию. Затем обернулась к мальчишке, которого в этот момент обрабатывала Норма – методично и без жалости. Кажется, стоять ему осталось не долго.
Подошла к дежурному офицеру, тому самому майору: