Их было пятеро. Одетые в свободную одежду темно-серых оттенков, они смотрелись почти черными на всеобщем приевшемся белом фоне. И от них веяло угрозой, причем не такой, что исходила от Нормы, Катарины или даже тех шестерых девочек. Гораздо более серьезной. Эти шли по мою душу, как банда Кампоса в «родной» школе. Было что-то общее в их взглядах и хищной походке.
Я поднялся, пытаясь расслабиться и взять себя в руки. Сердце прыгало в груди и упрямо твердило, что хочет оставаться в боевой готовности. Я был с ним согласен, но с другой стороны, не будут же они нападать на меня здесь? В святая святых своей цитадели, где полно офицеров и тренеров, кто бы они ни были по статусу? Я ведь под прямым патронажем Катарины, а она здесь если не человек номер два, то номер три уж точно.
Девочки стали вокруг меня полукругом, в расслабленных позах от которых просто разило опасностью. Малейшее мое движение, малейшая угроза, и каждая из них взорвется ураганом, смерчем, сминая все на своем пути, прямо из этой расслабленной позы.
— Маску сними! — приказала черненькая. Именно приказала, таким тоном только повелевают.
Я величественно обернулся в сторону давешних девчонок и вновь повернулся к ней.
— Не могу.
Они намек поняли, усмехнулись. Черненькая сделала еле заметный жест рукой, крайняя слева развернулась и направилась к тренирующемуся взводу, который при их появлении в зале забросил занятия и во все глаза следил за развязкой.
— Так, мелюзга, перерыв!
Девчонки попытались протестовать, но были грубо и нецензурно перебиты.
— Брысь отсюда я сказала! Потом продолжите.
И всё. Шестерка покорно направилась к выходу, невербально выражая недовольство. Дальше невербального способа их нежелание подчиняться не выплеснулось. Вот это у них тут неуставщина! Девчонки прошли Полигон, но для черненькой сотоварищи даже это ничего не значит!
«Сотоварищи» боковым зрением проводили уходящих девчонок, затем черненькая вновь бросила:
— Маску снимай! Теперь можно.
— Почему? — Я решил валять дурака. Пускай мне, неумному, на пальцах объяснят. Я тут человек посторонний…
— Мы — хранители. У нас высший допуск. Нам все можно.
— А Катарина об этом знает? — я нагло усмехнулся. — Или Мишель?
Я вспомнил Норму, что-то говорящую им перед выходом. Получается, она это специально подстроила? Их появление? И потому вышла — не мешать? Получается, да.
— Естественно, — фыркнула черненькая. Иначе бы нас сюда не пустили.
Я не поверил, но проверить ее слова не мог. Как и противопоставить что-либо. Ну, не прятаться же мне за юбку начальства, в самом деле? А если они нападут, чтобы сорвать маску? А они могут!
— Да он это! — воскликнула та, которая указывала мне дорогу к Восточным воротам, тогда, у фонтана, еще в прошлой жизни, когда я случайно встретился с ее высочеством. — Его голос!
Я мило-премило ей улыбнулся.
— Спасибо за помощь, сеньорита! Вы тогда несказанно мне помогли…
Та никак не отреагировала. Зато черненькая рассмеялась.
— Ладно, герой, снимай маску, надоел уже…
Я почувствовал, как атмосфера разряжается. Настроение девочек с показно боевого перемещалось к веселому — они узнали, что хотели. Стоять дальше в маске было бессмысленно, и я снял ее.
— И что теперь? Бить будете?
— За что ж тебя бить? — Черненькая пожала плечами. — Ты ж вроде нам ничего не сделал?
— Тогда к чему цирк? — я обвел их всех рукой.
— Уточнить хотели. Что это ты. А то сразу как услышали — не поверили. Заодно проверим, чего ты стоишь…
Ой, не понравились мне ее слова. Да и выражение лиц остальной четверки — тоже.
— А Норма знает? Насчет «проверим»?
Черненькая показно вздохнула.
— Малыш, это тренировка. Развлечение. Еще мы не спрашивали у Нормы, тренироваться нам или нет!
Тут я все понял. Да, они пришли сюда не просто так. И они знали, кто я такой. Ну, что я есть в наличии, что меня тестируют. Откуда? Хороший вопрос. Но учитывая, что они — личная охрана ее высочества инфанты, да еще увиденную только что неуставщину, можно смело сказать, эти девочки имеют высокий статус. И высокий уровень доступа к информации. А еще, им многое, очень многое позволено. Например, оприходовать кандидата в новички, каким-то хреном не понравившегося им ранее. Использовал я их, когда искал вход во дворец? Или голая солидарность с ее высочеством, на дух не переносящей республиканцев? Фиг знает!