– Ты лучший учитель города, Брендон, – подбадривает его Алистер. – Только представь себе, скольких механических детей ты обучил языку жестов за прошедшие годы!
Брендон не хочет об этом думать. О чем угодно, только не об этом. Мысли о растущем поголовье возвращенных мертвых вызывают у него оторопь.
«Они не такие, как я, – говорит он Абби. – Баллантайн плодит безвольных, пустых существ. Я говорю с ними, а они ничего не чувствуют. У них нет желаний, они не видят снов. Зачем Алистер возвращает их к такой жизни?»
«А богатые? – спрашивает Абби жестами. Они полностью переходят на амслен, когда не хотят быть услышанными. – Те куклы, что мистер Баллантайн делает для частных клиентов, они такие же, как фабричные?»
«Нет. Но большинство из них несчастны».
«Почему?»
«У нас нет будущего. Бессмертие отбирает у нас способность к деторождению. Нормальную речь. Даже возможность наслаждаться едой и напитками. Мы не меняемся, мы застыли во времени».
«Но разве вечная жизнь – не предел мечтаний?»
«Нет. Когда вечность выбирает тебя – это ад. А о нашем выборе никто не спрашивает».
«Тебе нужно найти смысл. Только тогда жизнь – это жизнь. Определись, для чего Господь вернул тебя обратно».
Брендон качает головой. Не Господь его вернул, а прихоть эгоистичной гениальной женщины. Но он не хочет спорить с Абби и потому прекращает разговор на неприятную тему. Однако вода точит камень, и Брендон все чаще возвращается к заданному однажды вопросу: для чего он здесь?
«Скажи, зачем ты держишь меня рядом с собой?», – спрашивает он Алистера.
– Глупый вопрос, компаньон, – пожимает плечами Алистер, тасуя колоду карт. – И я не понимаю, чем он вызван. У тебя слишком много свободного времени или ты чувствуешь недостаток внимания? Ты член семьи, ты мой партнер по бизнесу. У тебя свой счет в банке. Что не так?
«Зачем? – повторяет Брендон. – Какой во мне смысл?»
– А это – определять тебе.
Колода летит на стол, карты рассыпаются по мореному дубу столешницы веером.
– У тебя огромное число вариантов, парень. Наука, искусство, магия, путешествия. Но я бы не хотел, чтобы ты покидал Нью-Кройдон и вообще дом. Неспокойно становится.
«Ты запираешь меня тут?», – спрашивает Брендон, иронично улыбаясь.
– Ни в коем случае. – Алистер наливает в бокал немного коньяка и отходит к окну. – Ты вообще газеты читаешь? Радио слушаешь?
Брендон отрицательно качает головой. Весь его день уходит на обучение фабричных кукол, вечера он просиживает в домашней библиотеке, читая книги, принадлежавшие Кэрол. Его не покидает странная надежда, что в этих книгах он найдет что-то, что развеет его тоску.
– Парень, так ты совсем одичаешь. Хорошо, давай обратимся к очевидному. Пикеты у дома видишь? Мирные голодранцы трясут плакатиками, ничего опасного. Но это лишь потому, что дом охраняется. Отойди на квартал – там уже можно и перо в бок словить. Брендон, не все одобряют наше дело. Мне завидуют, меня ненавидят. А пострадать может моя семья и ты. Виктория, и та старается лишний раз не выходить из дома. Понимаешь?
«Виктория на сносях, куда ей в город. А для себя я опасности не вижу. Каждый день мы с Абби ездим через весь город на фабрику и обратно. Все спокойно. У тебя мания преследования, компаньон».
– Да-да, я забыл, что ты бессмертен! – В голосе Алистера звучит тщательно скрываемое раздражение. – Черт с тобой. Лучше сыграем партию в экарте. Ставлю десять тысяч серебром! Раздавай.
За спиной Брендона закрывается дверь учебного зала. Занятие по амслену на сегодня закончено. Сейчас он дождется, пока Абби в кабинете управляющего быстро попьет чаю и поест, затем они сядут в экипаж, и можно будет считать день завершенным. Тогда он наконец-то расскажет ей новость.
За окном – серая морось. Осень в Нью-Кройдоне всегда тосклива. Дожди словно слизывают краски с городских улиц, и все становится серым и безжизненным. Сырой ветер с океана пронизывает насквозь. Механические суставы плохо гнутся, Брендон чувствует себя старым ревматиком. Он даже ходит, прихрамывая и опираясь на дорогую трость – подарок Алистера.
Скорее бы домой. Там сейчас тихо и спокойно. Никаких посторонних. Только попискивает в колыбели крохотный Байрон – первенец Алистера. С его появлением многое изменилось. Алистер чаще стал бывать дома, чопорная и надменная Виктория смягчилась и еще больше похорошела. Брендон – один из немногих, кого молодые родители подпускают к сыну. Он часто подменяет Викторию, когда той надо отдохнуть, качает младенца в колыбели, носит его на руках по комнате.