Очередной заваленный мусором проулок выводит их на маленькую замусоренную площадь. Она застроена домами так тесно, что кажется, будто ветхие многоэтажные лачуги держатся друг за друга и лишь потому не рассыпаются. Элизабет заходит в один из домов, на пороге все-таки оборачивается. Похоже, пришли.
Дверь им открывает миловидная пампушка лет сорока со смеющимися глазами и плохо прокрашенной рыжей копной волос.
– Фанни! – жалобно восклицает Элизабет и бросается даме на шею.
– Что такое, девочка моя? – У дамы приятный, чуть хрипловатый голос. – У тебя неприятности? И кто этот парень?
– Люди сенатора забрали маму и Бри, – всхлипывает девушка. – А должны были меня… А этот… Он со мной.
Фанни смеряет Брендона оценивающим взглядом и вздыхает:
– Заходите. Передохнёте у меня, а я пока подумаю, где вас спрятать.
Выплакавшись, Элизабет Баллантайн засыпает прямо за столом в кухне рыжей Фанни. Хозяйка квартиры смотрит на нее с умилением, потом командует Брендону с нарочитой строгостью:
– Ну, чего ждешь? Или мне ее до кровати нести? Да не бойся, не проснется! С двух рюмок граппы эта девочка будет в отрубе до утра.
Брендон аккуратно подхватывает спящую девушку и переносит в хозяйкину спальню. Там он укладывает ее в постель, разувает, укрывает лоскутным одеялом и тихо возвращается на кухню.
– Давай теперь ты рассказывай, – жуя вот уже четвертый бутерброд, просит Фанни.
Брендон пожимает плечами, показывает Фанни разорванные на ладонях перчатки и жестами просит нитку с иголкой.
– Давай сюда, сама зашью, – усмехается хозяйка. – А ты не увиливай, рассказывай. Я и сама поговорить люблю, но сейчас хочу слушать.
Он долго молчит, наблюдая, как снует туда-сюда стальная игла в умелых руках. Потом все же решается.
«Я не смог ее убить».
Фанни смотрит на него искоса, не отрываясь от штопки.
– Под приказом? – уточняет она.
«Да».
– Мальчик, ты дуришь мне голову, – с укоризной говорит Фанни. – Насколько мне известно, приказа ослушаться невозможно. Вы запрограммированы.
«Все так, но к куклам, которые сделаны для семьи, это меньше относится. У фабричных кукол воля подчинена полностью, у частных присутствует. Но вы правы. Противиться приказу крайне сложно».
– Какие тонкости!
«Я сам это программировал по приказу императора».
– Хитер! А для себя оставил лазейку, да?
«Нет. Просто отданный мне приказ пошел вразрез с… Я не могу убить принадлежащего к роду Баллантайн. Так повелось изначально. Судя по всему, Байрон об этом не знал».
Фанни делает грустное лицо и гладит металлическую руку Брендона.
– Сильно тебя корежило, бедняга?
Брендон усмехается одними губами.
«Нет. Элизабет меня сковородой приложила. Пока лежал без сознания, переключение произошло, видимо».
От хохота Фанни дребезжит стакан в подстаканнике.
– Ну, вы и парочка! Ой, не могу!
«Мы не парочка», – отрезает Брендон и отворачивается.
После заката Фанни будит Элизабет:
– Встаем, спящая красавица, приводим себя в порядок – и со мной на выход!
– Куда? – сонно моргает девчонка. – Зачем?
– Камни лучше всего прятать в мостовой, деревья – в лесу! Рядовой, к тебе это тоже относится.
Фанни долго прихорашивается перед старым мутным зеркалом, напевает что-то веселое. Брендон наблюдает за хозяйкой вполглаза и думает, что он катастрофически отвык от женского общества. Элизабет грызет яблоко и мрачно созерцает дыру в носке башмака. Дождавшись Фанни, они втроем выходят из дома, долго петляют по трущобам и наконец оказываются на хорошо освещенной людной улице, где Фанни ловит такси.
– Обливион-стрит, – говорит она, и Брендон вздрагивает, услышав название улицы.
«Абби», – горько усмехается память. Все возвращается.
Элизабет садится рядом с водителем, Фанни и Брендон располагаются сзади. Между ними завязывается диалог на амслене.
«Один из моих хороших друзей – помощник капитана на трансатлантическом лайнере. Можно попробовать устроить девочку туда».
«У меня есть деньги. Скажите, сколько нужно».
«Мальчик, нужно очень много. Слишком много».
«Столько, сколько помещается в ранце, хватит?»
Брендон коротко кивает на перекинутую через плечо сумку и радуется про себя, что успел пошарить на банковском счету, уходя. У Фанни округляются глаза.