Хрустя босыми ногами по гальке, она сбежала к воде, зашла по колено и остановилась, закручивая в узел волосы. Ее длинная тень изгибалась и танцевала на мелких волнах.
- Пойдемте, Талли, - Джуд аккуратно свернул платье Эллы, сцепил ремешками и перекинул через локоть ее сандалии и первый двинулся в гору по петляющей среди кустарника тропке. Уходя, я еще раз оглянулась. Элла стояла в воде по пояс и задумчиво трогала ритмично качающиеся пологие волны, а затем вытянула обе руки над головой и легко бросила себя вперед.
Мы остановились на вершине горы. Со стороны прокаленной солнцем пустоши несло жаром, но стоило отойти к обрыву, как с моря начинало тянуть освежающим ветерком. В воде внизу плясали блики, и я никак не могла разглядеть приятельницу.
- Джуд, ты ее видишь?
Он молча указал, и я наконец тоже увидела. Элла была очень далеко от берега, гораздо дальше, чем я ожидала. Ведь она хотела только проплыть вокруг скалы и встретить нас на пляже в бухте около пустыря... И пока я смотрела, едва заметная в волнах Элла тоже подняла руку, и я вдруг поняла, что ее относит, и вспомнила про течение.
Элла отлично плавала и, конечно, не стала бы паниковать, и я уже хотела спросить Джуда, не видел ли он у нее сигнальный браслетик для вызова спасателей - если браслета нет, то нам надо самим позвонить - но Джуд исчез. Вот он только что стоял возле меня - а вот стоят только его сандалии. Он прыгнул с самой высокой точки скалы и, пролетев по широкой дуге, без брызг вошел в солнечные переливы и глубокую синь внизу. Это было красиво.
Я села на обрыв и ждала, качая ногами над пустотой, выковыривая из трещин скалы и бросая вниз камешки. Джуд плавал лучше любого спортсмена, но даже ему понадобилось не меньше четверти часа, прежде чем он настиг Эллу. Переведя свои линзы в режим бинокля, я наблюдала, как он подплыл вплотную к ней и положил ее руку себе на плечи. Элла крепко ухватилась, и он повернул назад, аккуратно выгребая из течения. Когда он достиг спокойной воды, Элла отцепилась, и они бок о бок поплыли к пляжику. Поглядели вверх, заметили меня, помахали, я махнула в ответ...
Я видела, как они встают на мелководье, как Джуд поддерживает Эллу, а она опирается на его руку и, кажется, смеется - от пережитого волнения и над собой. Она часто посмеивалась над собой. Я видела, как они выходят на узкий пляж и садятся на высокий вал крупной гальки. Вот Джуд обнял Эллу. А вот она склонила голову на его плечо...
Я встретила их обоих на середине склона. Они шли медленно, не разговаривали и держались за руки. Хотела бы я знать, что они делали в те несколько минут, пока я не могла за ними наблюдать...
**
Однажды я засиделась в кафе дольше обычного. Повар Марси косилась - она почему-то меня недолюбливала - а Элла предложила поужинать с ними и переночевать в свободной комнате, если мне неохота возвращаться в гостиницу. Ради разнообразия я согласилась, к тому же меня забавляла забота Эллы - кажется, она всерьез верила в то, что мне всегда немного одиноко. Но я не знаю, что такое одиночество. Это желание быть рядом с кем-то? Но - зачем?..
Кроме желания переночевать на новом месте у меня имелась еще одна задумка - было любопытно разузнать, как Элла и ее помощник проводят темное время суток. Я видела, что Элла сильно привязалась к нему за последние две недели, после того, как он спас ее на море - вполне достаточно, чтобы начать испытывать не только платонические чувства, особенно если принять во внимание то, что внешне Джуд вполне соответствовал ее вкусу.
...Пожелав всем спокойной ночи, я поднялась в комнату, выждала час, а потом тихо вышла в коридор. Комната Эллы была заперта, изнутри не доносилось ни звука. Я спустилась к черному входу, обогнула дом, пробираясь между мокрыми от росы кустами роз и оказалась напротив окон первого этажа. Два темных, закрытых - кухня и кладовая; а вот зал - створки распахнуты, подоконники заставлены лилиями. Приглушенный плеск ручейка, тихие голоса. На лепестках цветов и на оконных стеклах мерцают слабые оранжевые отблески.
Прижавшись плечом к холодной стене, я заглянула в комнату. Перед камином на ковре, на границе красноватого теплого света и темноты, сидели Элла и Джуд. Она вновь, как там, на пляже, положила голову ему на плечо, он обнимал ее за талию. Я прислонилась поудобнее и стала глядеть на них.
Перебирая его волосы, приблизив свое лицо к его лицу, Элла чуть слышно говорила:
- Знаешь, когда я увидела тебя в первый раз, я... Опасалась тебя. Ты казался мне совсем чуждым, и я никогда не думала, что все так изменится...
Этот ее монолог я могла бы рассказать заранее и вряд ли допустила бы много ошибок. Как все просто и заранее известно у таких, как она! Как они наивны, доверчивы, как решительны, честны и верны - они, такие, как Элла. Как отзывчивы, как легко начинают дорожить теми, кто проявляет к ним доброту и преданность. И как легко можно играть такими, как она, переставлять словно пешки, управлять ими, будто древними куколками на веревочках. И, наверное, именно своей простотой, наивностью, доверчивостью и редкой честностью они всегда были притягательны для меня - точнее, только Элла, потому что других, подобных ей, я хоть и встречала, но близко с ними не сходилась. Они, видно, чуяли, какая я на самом деле, и сами удерживали дистанцию. Должно быть, и Элла не подпустила бы меня близко, повстречайся мы позже, но мы знали друг друга очень давно, и она привыкла считать меня своей подругой.