Не дожидаясь окончания схватки, мы вылезли и побежали.
Мы с Марико почти добрались, почти. Молоденький охранник остался где-то позади прикрывать отход. Последний переход, уже можно было видеть двери гаража, он стоял, загораживая их. Почти круглое тело с маленькими ножками, большими руками, иглами и панцирем. Может, тот же, что был наверху в зале, может у нападающих таких модификантов несколько. Вместо ожидаемых охранников, увидев лишь двух детей, бандит оскалился. Зубы у него тоже были, как иглы, к тому же зеленые. Из оружия у нас были только две гранаты Марико. Поначалу мы замерли, а потом медленно пошли на него, все равно назад пути не было.
Марико посмотрела на меня, совсем как до этого отец на Чжана.
— Ты должен выжить, Ювэй, — она назвала меня взрослым именем, — должен!
Я понял, что она собирается сделать.
— Нет, Марико, нет…
— Беги! — она толкнула меня в щель, между иглами и стеной коридора. Я проскочил, сам не понял как. — Беги! — выхватив гранаты, она кинулась на бандита.
И я побежал.
Не помню, как залез во флайер, вдавил кнопку последнего маршрута.
Помню взрыв, который раздался позади.
С трудом я пробирался по крутизне, а парочка между тем была уже внизу. Они подошли так близко к кромке воды, что казалось, сейчас волна схватит и унесет их. Голован сел на песок, а вторая тень сняла с него узлы и мешки. Спускаясь, я не сводил с них глаз, ежесекундно рискуя упасть и сломать себе шею.
— Что, Ирч, — долетел до меня девичий голос, — что слышишь ты своим обостренным собачьим чутьем? Буря сильна, плывет ли Юдаи?
— Ю-даи не бои-тся бу-ри, — отвечал голован. — Ю-даи не бои-тся вет-ров, не бои-тся ту-ма-на, он, как Бог-де-мон Лу-ван, слы-шишь, это не во-да пле-щет, это дви-га-тель его лод-ки, ме-ня не об-ма-нешь.
Та, что была с голованом вскочила и стала всматриваться вдаль. Я между тем добрался до низа и спрятался за скалой у берега. Переведя взгляд на ночное зрение, я смог рассмотреть незнакомку. Невысокая, ладная фигурка в облегающем гидрокостюме, длинные волосы, высокий лоб, маленький, чуть вздернутый носик, полные губы и большие глаза.
— Я ничего не слышу, — сказала незнакомка беспокойно.
Я тоже, сколько ни старался различить вдалеке что-нибудь наподобие лодки, ничего не увидел. Так прошло еще какое-то время, и вот показалась между горами волн черная точка, она то увеличивалась, то уменьшалась. Медленно поднимаясь на пенистые хребты, быстро спускалась с них, приближаясь к берегу. Вскоре послышался и звук двигателя.
— Я же го-во-рил, — гавкнул голован.
Вскоре острый нос уткнулся в прибрежный песок, откинулся защитный колпак, и на берег спрыгнул человек среднего роста, в легкой одежде горожанина, он махнул рукою, и все трое принялись грузить тюки и мешки в лодку.
— У нас гость, — долетели до меня слова девушки.
— Хорошо, — ответил незнакомец, но окончание речи его потонуло в шелесте моря.
Голован начал принюхиваться, и я, опасаясь быть обнаруженным, поспешно вернулся в дом. Увиденное отчего-то меня так растревожило, что я забился неспокойным сном только под утро.
Раз в неделю — много это, или мало? Чтобы узнать человека, чтобы с нетерпением жать следующего свидания?
Сейчас, когда на Вэньяна не действовали все эти гормоны, он все равно ждал каждой встречи с Мей. Но это было совсем другое нетерпение. Если раньше он жаждал ночи с Лилин, как сумасшедший, как наркоман жаждет дозу, то сейчас… нет, нетерпение и волнение, и тянучка часов до встречи остались, но не было того безумия, вместо него пришла тихая радость.
Иногда они не выходили из чайной, иногда, наоборот, гуляли все свидание напролет, а это были именно свидания. И, конечно, говорили, много говорили. Обо всем и ни о чем. Он рассказывал какие-то забавные случаи с работы, она что-то о девочках, о детстве, о погоде, обсуждали новые фильмы и книги, оказывается, Мей обожала фантастику, как и Вэньян.
— Есть гипотеза, что древние люди могли летать к другим звездам, давно, еще в допотопные времена. Представляешь, если это правда! Увидеть иные миры, ступить на поверхность неизведанной планеты!
— А еще говорят эльфы до сих пор живут в лесах Равенора. До ближайшей звезды много миллионов километров, а то и миллиардов, путь туда займет не одно поколение. И, если предки умели, отчего разучились? И где сейчас эти древние корабли?
— Умеешь ты все портить, — притворно надулась Мей.
Поначалу девушка приходила грустная, затем начала улыбаться, вскоре уже смеялась нелепым шуткам Вэньяна.
Мей открылась с новой стороны, вне борделя, вне секса, хотя Вэньян ни на минуту не забывал, где она работает и чем там занимается, но теперь он хотя бы понимал — там не она, не настоящая Мей. А настоящая — она с ним. Еще он понял, что раньше, несмотря на воздействие всяческой химии, в глубине души знал и боялся, что такая девушка, как Лилин с ним только из-за денег. Мей была другая, более земная что ли, но она была с ним, она приходила ради него, и от этого становилось так хорошо, как никогда в жизни.