За ним следовали Психолог, Социальный работник и Экстрасенс, ни имен, ни отчеств которым не было положено, хотя и они обряжались на манер полковника Семочкина, и говорили только после него.
Комиссия располагалась в небольшом щитовом домике, в котором без глаз посторонних обычно шла репетиция к каким-нибудь очередным советским праздникам и презентациям. Но майские праздники уже прошли, а с ними и День защиты детей, и лето, не сильно признававшее праздничной суеты, катилось к зениту. Роскошное лето 1960 года.
Остается добавить, что Психолог и Социальный работник были, естественно, дамами, а Экстрасенс словно бы не имел пола. Все трое только высказывали свои мнения, опираясь на информацию штатных осведомителей, но решение за всех принимал Семочкин. Паранормальные дети были ценны, их изучало полсотни различных НИИ на всей территории СССР.
Контрольную среднюю группу из детского санатория в Пуще-Водице изучали особенно тщательно в Энском НИИ какого-то всеми забытого текстильного городка, о котором чуть позже пели:
Городок наш – ничего
,населенье – таково
:незамужние ткачихи
составляют большинство…
В Энском НИИ водились молодые бородатые парни — барбомордики и миловидны девушки — тогдашние советские Барби. Барби и барбомордики дружили роями и носили звания молодых лейтенантов, но только без малиновых погон и петлиц, которые ненавидели уже только за то, что такие же погоны носили офицеры и солдаты Внутренних Войск, охранявшие бесчисленные места лишения свободы — целое государство в стране. На территории этого государства обычно проживало пятнадцать миллионов верноподданных без паспортов: "зэков" и "наказателей", ученых и уголовников, умалишенных, и слабоумных, бродяг и аферистов, экономических злодеев и гениев, болтунов и вредителей, а также их детей, подданных Малой Зоны от самого своего рождения. Барби и барбомордики изучали их поведения, а бесчисленные полковники Семочкины отслеживал поведение и тех, и других, дабы вовремя вмешаться и упредить обстоятельства чрезвычайные. В этих исключительных случаях Барби теряли право на макияж, а барбомордики на обильнейшую растительность…
10.
– Ну- с, все собрались? Начнем! – строго произнес Геннадий Степанович. – Анастасия Петровна, о каких там трусиках рассуждала наша “пустышка”?
– Это она от небольшого ума, Геннадий Степанович. Она даже не докумекала еще, что они говорят “на обормоте”. У меня так раненые на фронте иногда лопотали. Со стороны кажется, полнейший разлад речевой функции, а они, болезные, знай себе так с ангелами объясняются…
– А что, у наших подопечных тоже ангелы завелись?
– Только у одного: у Вениамина Марковича Айзенберга…
– И что Маркович?
– Отторгает…
– Это худо, — полковник забарабанил пальцами по стеклу. Под стеклом лежала схема эвакуации санатория на случай пожара. Тут же на схеме были нарисованы “зюки”. О природе этих зюк толком не знал никто. Но именно такие же показывала сегодня Жорке Кожанову Вероника Силина, и от нарисованных на бумаге их отличало то, что возникали они непроизвольно у девочки на груди.
- Надежда Филипповна, вы следите за ее подкожной графометрией?
- Да, товарищ полковник.
- И что же?
—Сегодня не успела, – вспугнула Галина Семеновна, но пунцовость на грудке остается у девочки до сих пор.
— Можно попытаться прочесть нечто по остаточной графометрии, — вмешалась Психолог.
— Говорите попроще, и, это касается всех, никаких “товарищ полковник”, здесь у нас не воинский полигон, а исследовательская лаборатория по изучению аномального детства.
— Вот я и говорю, — поторопилась уточнить свою мысль Психолог. – Надо было прочесть, ну, скажем, снять оттиск остаточной пунцовости на флюорографическую пленку.
— Теперь коротко о новостях: завтра к вам поступит еще один контрольный умник Михаил Николаевич Шкидченко, 54-го года рождения.
- Диагноз прикрытия?
— Положительное перке, энурез на почве прогрессирующего лунатизма. Одним словом, все как положено, но времени у нас для работы с ним будет в обрез. Социальный работник вам сейчас объяснит.
— Мать Шкидченко Тойба Генриховна — недоучка, образование семь классов, разведена, страдает социопатией, ищет всемирную справедливость и склонна конфликтовать на почве невозможности заниматься полноценным воспитанием сына, непьющая, работает комплектовщицей, отец Шкидченко Николай Авксентьевич сложившийся алкоголик на почве подросткового плена, владеет профессией грузчика, 12-тью иностранными языками, работал вольнонаемным военным переводчиком при Генштабе, был знаком с материалами Нюрнбергского процесса, алкоголизм стимулируется спецслужбами, поскольку информация о работе в Германии на процессе в 46-м не подлежит разглашению. В 1942-43 гг. на подростке испытывались германские психотропные средства, в 1947-48 годах аналогичные наши. Мальчик обладает способностью разлагать белый свет на радугу различной интенсивности. Обычно над ним при выбросе негативной энергии визуализируются голубые и зеленые молнии. Природа визуализаций изучается.