Когда Адмирал вернулся в каюту, где оставил Элеонору, она спала, мирно свернувшись калачиком, словно котенок, на большой массивной кровати, украшенной резьбой по дереву и позолотой.
Он сел в кресло напротив и устремил на нее долгий взгляд.
С разметавшимися по подушке волосами, до сих пор перехваченными атласной зеленой лентой, она казалась такой маленькой, хрупкой и беззащитной, что его губы дрогнули в непроизвольной улыбке. Хотелось прижать ее к себе и, не отпуская ни на секунду, защитить от всего на свете, но он знал, что его девочке нужно научиться самой противостоять жизненным трудностям, а он лишь может в случае необходимости подставить плечо, и не более. Поэтому когда она сонно пошевелилась и приоткрыла глаза, тут же придал лицу хмурый и сосредоточенный вид.
- Михаэль... - она ласково улыбнулась и потянулась к нему руками.
- Поднимайся и переоденься, скоро паркуемся. Не дело, что ты в таком виде. Командор и так в ярости, не надо раздражать его еще больше.
- Ты говорил с ним?
- Да.
- И что? Он сильно ругался?
- Не то слово... - он демонстративно поморщился, - давно я такого нагоняя от него не получал. Ладно. Вставай давай.
- Ну извини меня, - Элька, встав с кровати, подошла к нему, и сев ему на колени, обвила шею руками и уткнулась в плечо: - я не хотела тебя подставлять... не сердись. Я не могу видеть, когда ты такой сердитый и мрачный.
- Эль, а каким я должен быть? Твое поведение и правда, ну ни в какие рамки... И сделать я ничего не могу, даже забрать тебя. При этом дальше все, как я понимаю, будет еще хуже, потому что его заклинило не хуже тебя, я его таким и не видел никогда... И сейчас я меж вами как меж двух огней. Что ты со своими закидонами, что он со своими принципами. Хоть самому голову в петлю суй, поскольку знаю, что и твою потерю я пережить не смогу, и ему противостоять мне не под силу, поскольку он мой отец и учитель. Одним словом, загнала ты меня, моя дорогая, в угол, и куда из него выбраться, кроме могилы, я пока не представляю.
- Михаэль, ты что?! Не говори так! Прошу тебя! - ее объятья стали крепче. - Мне проще самой умереть, чем допустить, что это случится с тобой.
- А я не смогу без тебя. Так что знай: я не столь силен как отец, и потерю тебя, подобно ему не переживу. Я уйду следом. Возьму грех самоубийства на душу, грохну свой уровень и уйду.
- Ты соображаешь, что говоришь?! Прекрати немедленно! - разжав руки, она отстранилась и, схватив его за плечи, начала напряженно всматриваться в глаза.
- И не подумаю, - выдержав ее взгляд, с усмешкой проговорил он. - В этой жизни, моя дорогая, все возвращается. Ты научила меня классному приему. Это ведь твоя находка: умереть, чтобы отстоять свое право на то, что считаешь неприемлемым атрибутом дальнейшего существования... Мне он понравился. И я вроде тебя не дорожу в этой жизни уже ничем, кроме наших отношений. Если их не будет, дальнейшая жизнь мне будет ни к чему.
- Это нечестно! Я ведь пообещала тебе не предпринимать попыток самоубийства!
- Однако делаешь все, чтобы Вселенная чьими-нибудь руками тебя все же ликвидировала.
- Я не делала ничего такого!
- Да неужели? Дорогая, Командора просто перемкнуло из-за твоей выходки. Ему мало разборок со мной. Он грозится начать разбираться с тобой лично. А это явно ничем хорошим не закончится, поскольку я знаю, что тебя тоже при таком клинит, и ты готова умереть, но не сдаться. Так вот знай, этим ты убьешь меня тоже.
- Ты сошел с ума! Нет, вот ты точно рехнулся! Михаэль, ну вот как так можно?! Я же знаю, что ты сильный, намного сильнее и мудрее меня! Зачем ты сейчас говоришь мне такое? - вцепившись в его плечи, с силой тряхнула его Элька.
- Ничего я не сильный... - качнул головой он, грустно улыбнувшись, - любовь к тебе меня сломала. Я не смогу без тебя, Эль. И ты это должна знать.
- Нет! Нет! Не смей мне говорить такое! - с силой оттолкнувшись от него руками, Элька соскользнула с его колен и, сев на пол и подтянув к себе колени, уткнула в них голову и закрылась руками.
- Я сожалею, малышка, - склонившись к ней, он нежно погладил ее по волосам, - но это объективная реальность, с которой тебе придется смириться.
Минут десять она молчала, явно обдумывая его слова и пытаясь обуздать рвущиеся наружу чувства, а потом медленно расцепила руки и подняла голову:
- Ладно, Михаэль, прорвемся как-нибудь... Я постараюсь не давать ему больше поводов для недовольства. Только скажи: он же твой отец, вот как он так может?
- Что может? Он и так сделал для меня максимум того, что мог: вырастил, выучил, дал возможность для самореализации... У него нет долгов передо мной, а вот про себя того же сказать не могу. К тому же наше с ним родство это факт, не подлежащий огласке. Надеюсь, ты понимаешь, что от тебя об этом узнать не должен никто? Можешь мне это пообещать?
- Да, конечно, понимаю. Не волнуйся, я никому не говорила об этом и не скажу. Клянусь, - она клятвенно вскинула сведенные пальцы. - Но вот другое я не понимаю. Вот объясни, как можно так прессовать собственного сына?
- А тут и понимать нечего, - коснувшись ее пальцев своими, он встал и осторожно потянул ее за руку, вынуждая подняться с пола. - У него ко мне всегда требования были выше, чем к другим, однако не выше, чем к себе. И я не сомневаюсь, что ради достижения цели он, не задумываясь, пожертвует как моей жизнью, так и своей, так что тут все по-честному.
- Михаэль... - поднявшись, она прильнула к нему и вновь обвила шею руками, заглядывая в глаза: - я постараюсь, очень постараюсь не провоцировать его на конфликт с тобой, и буду стараться не нарушать его распоряжений, но пообещай, пообещай мне, так же как я тебе, что если что-то со мной все же случится, ты не станешь думать о самоубийстве... Пожалуйста пообещай.
- Нет, малышка, я не стану это тебе обещать... - его рука ласково скользнула вдоль ее спины. - Потому что не представляю, как смогу без тебя. Может сам, руки на себя и не наложу, конечно, но то, что максимум сделаю, чтобы этот жизненный виток завершить, это без вариантов.
- Ты не представляешь, насколько больно мне делаешь... - она нервно сглотнула.
- Почему не представляю? - он осторожным движением ладони прижал чуть ближе к себе ее голову и нежно поцеловал в лоб. - Мне кажется, я испытываю ровно такую же боль от мысли, что могу тебя потерять.
- Ясно... - негромко выдохнула она и тяжело вздохнула, - ты нашел симметричный ответ. Ладно, придется принять, что права на ошибку ты мне не оставил. Что ж, это в твоей власти.
- Не без того. Ладно, переодевайся, а то влетит мне снова за твой неподобающий вид. Вон костюм на вешалке для тебя приготовлен.
***
Пройдя вместе с Адмиралом в центральный салон, Элька подошла к Командору, сидевшему в кресле и что-то просматривающему в планшете:
- Я хотела извиниться, Командор. Супруг объяснил мне, что мое поведение было непозволительным. Я постараюсь больше подобного не допускать.
- Да неужели? - подняв голову, он окинул ее оценивающим взглядом, потом повернулся к Адмиралу и мрачно проронил: - Никак все же дошло, что будет лучше, если приструнишь супругу самостоятельно?
- Вы очень четко сумели это объяснить, Командор, - Адмирал, стоящий позади Эльки, положил руку на ее плечо.
- Я рад, что здравый смысл возобладал, и ты понял, что мне особого труда не составит приложить не только тебя, но и ее. Значит так, Элеонора, - он вновь повернулся к ней, - еще раз устроишь что-то подобное, и разговаривать с вами обоими я буду по-другому. Я не люблю дважды спотыкаться на одном и том же месте. Твоему супругу это известно, как никому другому, надеюсь, и до тебя он эту информацию сумел все же донести.
- Да, Командор, - тут же согласно кивнула Элька. - Предельно ясно донес. Я осознала, что не имела права нарушать Ваши распоряжения. Постараюсь впредь таких ошибок не допускать.
- Ну хоть что-то радует, - тон Командора немного смягчился. - Оказывается, ты все же хоть на что-то способен, Михаэль. А то мне уже начало казаться, что ты для своей супруги не авторитет абсолютно.