Тесс не успела отдышаться, как здоровяк подошел, вытащил из-под ее головы подушку и придавил сверху.
Тесс из последних сил забилась, царапая его руку и пытаясь позвать на помощь.
— Оставь ее! И так вот-вот умрет!
Подушка пропала, Тесс жадно вдохнула воздуха и начала кашлять, кашлять и кашлять.
— Магистр! — в голосе здоровяка проступило отчаяние и искренняя мольба.
— Это шерсть из Альтаренса! — продолжал бесноваться блондин. — И где мне теперь искать приличную одежду в этом проклятом захолустье? Только за это стоит прибить эту тварь!
— Так я мигом, милорд!
— Помогите! — заорала Тесс, как только увидела в его руках подушку.
— Ну вот, теперь она еще и орет как базарная баба!
— На помощь!
— Морхед, может заткнешь ее?
Над Тесс нависла подушка, она прикрылась руками.
— Не этим, болван! Усыпи ее.
— Магистр, вы же знаете, я в этом не силен. Позволите по старинке?
На рот Тесс опустилась здоровенная ледяная ладонь.
— Сколько раз я говорил тебе… — он махнул рукой. — А впрочем пустое. Только не задуши ее.
— Неужели вы верите что из этой оборванки выйдет толк?
— Смеешь сомневаться в моих решениях?
— Нет, магистр!
— Неси уже в машину и убираемся отсюда.
Здоровяк откинул одеяло и взял Тесс подмышку. Буквально просто взял подмышку как кулек с баранками или газету. Пока он возился, рука соскользнула и она снова попыталась позвать на помощь.
— Все приходится делать самому! — вспылил блондин в очередной раз. — Морхед, напомни мне наказать тебя как только вернемся домой.
— Да, магистр.
— Давай ее сюда!
Здоровяк подтащил ее к блондину. Тот заглянул Тесс в глаза. Глаза у него были темно-синими. Она никогда не видела таких ярких.
И все померкло.
Глава 7. Зови меня "Магистр"
Солнечный зайчик защекотал Тесс лицо и она сонно смахнула его рукой. Конечно, он никуда не делся, тогда она перевернулась на другой бок.
И тут же вскочила. Который час? Боже, если она опоздает на почту, ее вышибут! Почтмейстер и так уже сделала ей кучу скабрезных намеков, что ей бы стоило закрепить отношения с почтовой службой Галирадской Империи (то есть с ним, разумеется!) более тесно.
Она завозилась, отталкивая одеяло, но то было таким пышным и огромным, что Тесс недоуменно нахмурилась. Когда это она купила такое? Пуховое…
Тесс оглядела комнату и замерла.
— Что за…
Она со страхом дернула руками, вытаскивая их из-под одеяла. Но нет, слава Матери, они были свободны. Никаких железных оков, а значит сборщики не украли ее и не утащили в бордель наплевав на законные договоры и расшаркивания. Ей и таким грозили не раз, пока она не заработала свою скверную репутацию отъявленной сумасшедшей стервы.
Тесс осмотрелась. Комната была погружена в полумрак, окна плотно зашторены. Первое, что бросилось в глаза — размер. Комната была огроменной! И на бордель это совершенно не походило, а Тесс, продавая девочкам кой-какие вещички из знатных домов, которые они обчистили, знала как выглядит бордель изнутри. Комнаты там были крохотные. А тут… Наверное, вся квартира, которую снимали они с Анри, поместилась бы тут. Тесс лежала на широкой, высокой постели с балдахином и целым складом подушек, все белоснежные и, кажется, шелковые. Безумная роскошь. Пол покрывали дорогие ковры, на стенах мерцали обои с шелкографией, стояло изящное резное трюмо с огромным зеркалом. Тесс знала сколько стоят зеркала. Дорого стоят, а такие огромные подавно. Частенько они с мальчишками воровали их из богатых домов.
В комнате было три двери — одни двойные слева, и две в дальней стене.
Тесс попыталась припомнить как она тут очутилась, но не могла. В голове мелькали какие-то смутные образы и шумел странный назойливый шум.
Комната была явно в знатном доме. Значит… ее похитили и опоили. Что еще ей тут делать? Никто не станет раскладывать ее на славной постели, только чтобы она всласть подремала. Последняя ее постель помниться была… Тесс замерла, спустив на пол ноги.
Ее последняя постель была… что-то смутно заворочалось в памяти. Что-то… никак не вспомнить. Словно кусок картины вырвали и на месте нее сплошной белый холст.
Тереза осмотрела себя. Она была в тонкой шелковой сорочке, на которой еще и дорогое кружево имелось.
— Может меня усыновил король? — прошептала она и рассмеялась, но тут же, спохватившись, перестала. Нельзя, смеяться, а то кашель…
КАШЕЛЬ!
Она наконец вспомнила. Лечебница, кашель, болезнь! Тесс быстро вдохнула полной грудью. И никакого кашля. И она чувствовала себя прекрасно. Она быстро встала и, опасливо оглядываясь на двери комнаты, подошла к трюмо, посмотрела в зеркало.