Славличи тем временем спускаются вниз, осторожно держа повозки с ценным грузом, и направляются в сторону идущего к ним невысокого плотного мужчины в дорогом халате – купцу Торвальу. Поравнявшись с вновь прибывшими, он раскрывает руки и, белозубо улыбаясь, подходит к Мудрояру:
– Рад видеть тебя в добром здравии, друг мой!
– И ты здоров будь, коли не шутишь!– любезно отвечает ему славличанин.
Трижды обнявшись, мужчины почтительно кланяются друг другу и Торвальд продолжает, внимательно осматривая обоз:
–Твоя медовуха произвела фурор на южном рынке. Надеюсь, на этот раз ты про неё не забыл?
– Нет, не забыл, – смеётся Мудрояр и жестом вытянутой руки показывает на обоз. Сто тридцать пять хусов залиты и надёжно запакованы. Как и договаривались, – и, наклонившись к Торвальду ниже, тихо добавляет, – и один лично для тебя.
Купец хитро улыбается и хлопает славлича по плечу:
– С тобой приятно иметь дело.
Он берёт Мудрояра под локоть и отводит от обоза в сторону, хитро прищурив горящие надеждой глаза:
– А как же моя просьба?
Но тот отрицательно качает головой:
– Прости. Но никто не захотел ехать с тобой, – и сочувственно хлопает его по плечу.
Теплившаяся надежда тут же гаснет, уступая место горестному сожалению:
–Ты мог приказать, – купец всё ещё пытается поймать ускользнувшую прибыль за хвост, но Мудрояр окончательно крушит и её:
–У нас так не принято.
Поджав верхнюю губу, Торвальд отводит взгляд в сторону и тихо вздыхает:
–Жаль, очень жаль. Я бы заплатил золотом, – разочарованно разводит он руками и кричит в сторону рабов:
– Эй, вы, грузите в трюм! Да закрепите лучше! – и снова повернувшись к собеседнику, интересуется, – но ведь прочие уговоры остаются в силе?
Славлич утвердительно кивает и указывает в сторону обоза:
–Всё, как и договаривались.
–Тридцать реев? Ведь так?– мельком взглянув на грузящих в лодки товар рабов спрашивает Торвальд, сверля хитрыми глазками худую фигуру старика.
–Верно, -кивает тот головой и отходит к своим.Но, словно предчувствуя что-то, оборачивается и видит, как к купцу подбегает чернокожий Раб и, низко наклонившись, что – то говорит, указывая в сторону славличей.
Торговец поворачивает голову в их направление и внимательно осматривает людей, словно выискивая кого-то. Перехватив его взгляд, Мудрояр осматривает сородичей, и быстро уходит в их сторону.
Там,среди разгружающих повозки мужчин, оглядываясь по сторонам, стоит невысокий паренёк, именно на него Раб и указывает Торвальду. К нему-то и подходит Мудрояр и что-то говорит, оглядываясь по сторонам. Паренёк кивает и садится на освободившуюся телегу.
Внимательно приглядываясь, Купец не спускает глаз с паренька, кивает головой Рабу и в тот же момент его взгляд сталкиваетсяс взглядом повернувшегося в их сторону Мудрояра. Смущённый Торвальд, словно боящийся, что тот прочитал его коварные мысли, поспешно отворачивается и машет руками рабам на причале:
–Эй, вы! Что так медленно? Шевелитесь, давайте, живее, живее!
Он приближается к причалу и даёт сильный пинок замешкавшемуся рабу и в это время его окрикивает подходящий мимо молодой человек невысокого, но крепкого телосложения, с открытой грудью, на которой красуется рисунок двух переплетённых змей:
–Торвальд!
–А, это ты, – жмёт поданную ему руку купец, – ну, чем порадуешь, молодой охотник?
–Я это…, – замешкался тот, – просить хотел…
–Да чего жмёшься -то, как красна девица?– засмеялся Торвальд. – Вам, иркам, вроде храбрости не занимать!
И Кантимир, оскорблённый подозрением его в трусости, выпрямляет грудь и, выдохнув, тараторит:
– Возьми меня с собой, а?
Переставший ухмыляться купец недоумённо смотрит на него:
–Лучшего ничего придумать не мог, а?
–А что?– не ожидав такого ответа, растерялся ирк.
–Вот скажи мне, – берёт его за плечо купец, – зачем тебе это?
–Ну, мир посмотреть. Девки, говорят, на юге на наших не похожи совсем.
–Девки, – заулыбался Торвальд.– А вот знаешь ли ты, как паруса ставить?
Кантимир пожимает плечами.
–А воду из трюма качать?
–Я и трюм – то что такое не знаю.
– Ну, вот и зачем ты мне такой незнаха?– укоризненно смотрит на ирка купец.
–Ну как же…,– пытается выкрутиться охотник, – я любую дичь подстрелить могу, – и, увидев ухмылку собеседника, смущённо добавляет, – к ужину.
–Э-эх, к ужину, – сокрушённо качает купец головой. – Дурень! Откуда ж на море дичь! Там рыбу ловить надо. Слушай, иди, давай, отсюда. Каждый должен своим делом заниматься. Они вон, – кивает он в сторону кораблей, – под парусом ходить. А ты – по лесам бродить, дичь, как ты сам сказал, стрелять, – и, наблюдая за удручённо вздыхающим уходящим Кантимиром, добавляет себе под нос: