Выбрать главу

–Уух! Уух!– настойчиво повторил филин и, взмахнув мощными крыльями, взлетел с плеча хозяина.

–Ну, хорошо, хорошо, пойдём, посмотрим.

Старик нехотя повернул вслед за птицей и неуверенно зашагал в сторону виднеющейся недалеко высокой скалы с прямым, словно аккуратно срезанным склоном, заросшей кустарником.

Чем ближе приближался старик, тем отчётливее слышался тихий, тоненький плачь.

Сделав круг, филин опустился на круглый, поросший мхом камень у зарослей дикого шиповника и моргнул одним глазом.

Старик огляделся.

Земля вокруг была сильно притоптана, трава примята, некоторые ветки безжизненно висели на тонких ворсинках.

Неожиданно окружающую Старика тишину разрезает душераздирающий крик, доносящийся, казалось, из самой глубины камня и глухим эхом проносится между верхушек спящих деревьев, разбудив дремавших в её листве воронов, с криком взметнувшихся в тёмное небо.

Старик осторожно раздвигает колючие ветки, пробираясь к горе.

Ещё, ещё…

Старик осторожно протягивает руку сквозь кусты и чувствует, как холодная каменная влага касается его ладони.

Неожиданно пальцы проваливаются вглубь стены. Раздался сухой треск.

Яркий белый свет, неожиданно вырвавшийся из-за кустов у самой горы, ослепил Старика и тот отшатнулся, прикрыв глаза рукой.

И тут же из земли, на месте где только что прошёл старик, помятая трава вытянулась, а сломанные ветки с новой силой потянулись вверх.

Переливаясь всеми цветами радуги, свет исчез так же неожиданно, как и появился. А на месте его возникновения в скале засияла чёрная дыра, уходящая далеко-далеко вглубь.

Старик задумался, решая, идти или нет. Но филин принял более быстрое решение и, бесшумно хлопая крыльями, скрылся в пустоте.

Темнота окутала Старика. Он замер. Протянул руку.

Ничего.

В стороны.

Сухая, холодная каменная поверхность.

Старик повернул назад, но наткнулся на такую же каменную стену. Безуспешно морщинистая ладонь щупала влажную шершавую поверхность. Чёрная дыра пропала так же бесшумно, как и появилась. Ничего не оставалось, как идти вперёд.

Старик сделал шаг.

И тут же часть пути осветилась мерцающим белым светом.

Ещё шаг.

Свет засверкал дальше.

Ещё, ещё, ещё…

С каждым шагом световой коридор становился всё длиннее и длиннее, пока, наконец, не заполнил всё пространство вокруг.

Старик, уже занеся ногу в очередном шаге, едва успел остановиться на краю площадки, резко спускающейся вниз.

Перед ним, залитый мерцающим светом, открылся огромный каменный зал, в который вели ступени со всех сторон стены.

С каменных стен на Старика, словно замершие в сражении, смотрели фигуры змееголовых существ и огромных птиц, у ног которых маленькие фигурки людей в звериных шкурах застыли в ритуальном танце под бубен окаменевшего в прыжке шамана.

Спускающиеся с купола разноцветные лучи заставили Старика оторвать взгляд от панорамы сражения и поднять голову вверх.

Тысячи мерцающих точек одна за другой загорались и гасли на каменном своде, образуя замысловатые узоры и посылая свои лучи в центр зала к многогранному сверкающему камню, состоящему из множества деталей различных оттенков, которые, постоянно перемещаясь, окрашивали кристалл во все цвета радуги.

Ослепший от яркого света Филин безмолвно сидит на одной из покрытых толстым слоем пыли висящих высоко над полом прямоугольных поверхностей, мигая жёлтыми глазами и наблюдая за своим хозяином.

Старик оглядел покрытые пылью валяющиеся на полу предметы и , подняв один из них, протёр широким рукавом.

Кубок.

Скорее всего, золотой.

А вон ещё один.

А это…

Старик взялся за край скомканного покрывала и хотел было встряхнуть его, но тонкая ткань просто рассыпалась в его руках на мельчайшие кусочки, превратившись за сотни лет в нежную труху.

«Что это за место? – подумал Старик.– И почему, столько раз проходя мимо, я не почувствовал его? Неужели это – земное пристанище богов? Но почему тогда здесь всё так неприбрано… Словно кто – то в спешке покидал это место и потом уже никогда не возвращался.

–Уааа!

Словно возникший ниоткуда детский плач оторвал Старика от размышлений и он огляделся по сторонам.

В одном из углов у лестницы прямо на голой земле неподвижно лежит окровавленная женщина в разодранных одеждах, из под которых раздаётся детский плач.

Быстро подойдя к ней, Старик осторожно убирает прикрывающие женщину лохмотья и достаёт из-под них маленькое трепещущее красное тельце.

–Как же ты, маленький, – мужчина бережно берёт ребёнка на руки и тот, словно почувствовав тепло человеческого тела, замолкает и смотрит на Старика огромными голубыми глазами.