Только непомерная алчность и жажда быть выше, лучше, богаче других.
Ассан, потрясённый таким быстрым решением его народа променять его на какого – то там молокососа, посулившего неизвестно что, посмотрел на молодого каюма.
Ни один мускул радости не дрожал на лице воина. Ни одна искра не зажглась в холодных глазах.
Абсолютно холодная, мертвенная пустота.
«Бог мой, – подумал старик, – он вообще когда-нибудь радуется?»
И в этот момент он понял, что, наверное, совершил глупость, уповая на наивность этого человека.
Нет, он пройдёт не только по трупам врагов, но, если понадобиться, и по трупам друзей.
Подошла к концу базарная неделя
Снимаются с якорей застоявшиеся ладьи, поднимая радующиеся ветру паруса. Купцы, довольные удачным (или не очень) меном, отдают последние указания уставшим от долгого пьянства и безделья матросам. Туго натягиваются канатные реи, обвисшие паруса округляют свои формы и медленно двигают с места туши кораблей, разрезая речную гладь.
Пустеет и некогда шумный берег.
Последние оставшиеся люди крепят выменянный товар на повозки и трогаются в родные селения к заждавшимся их жёнам и детям, тмечтая о радужном приёме и сладких объятиях.
Ратибор на гнедом скакуне подъезжает к крепящему на крупе лошади мешки Кантимиру и спешится.
– Дело есть, – говорит он, ласково поглаживая блестящий бок скакуна.
–Говори, коли есть.
–Бала девка. В мужское платье ряжена.
Кантимир вопросительно смотрит на друга:
–И?
–В лесу укрылась. Да мне в сердце так запала. Забыть не могу. Вот и думаю сыскать. Да помощник нужен.
Катимир хлопает лошадь по бокам и поворачивается к Ратибору:
–Вот слова истинного мужа.
–Пойдёшь со мной? –заглядывая прямо в глаза друга, спрашивает тот.
–Спрашиваешь! Да я за любой кипишь! Кулаки страсть как чешутся.
Славличи запрягаются в гружёные товаром волуши и уверенно начинают путь в сторону леса. Из-за продолжающихся почти до полудня поисков Йорки, они двинулись позже намеченного срока и теперь им нужно поднапрячься, что бы не встретить ночь в полном опасностей лесу.
Мудрояр даёт указания Белояру и паре его дружков с походными сумами за плечами.
– Ну, братья, пусть боги вас берегут. На седьмицу ждём вас с плохой вестью или с хорошей.
Он дотрагивается пальцем до лбов славличей, а те кивают головами и бодро идут в сторону леса.
«Знаю, дочка, боги не дадут тебе сгинуть. Ведь не для того же они дали мне тебя, что бы забрать в расцвете лет», – воздал руки к небесам Мудрояр и, закрыв глаза, сложил ладони друг к другу.
–О чём молишь?
Неожиданно прозвучавший рядом голос прервал молитвы Мудрояра и он, открыв глаза, повернул голову.
За его спиной стоял высокий худой старец в длинном чёрном платье, подпоясанном витой верёвкой. Пара не-по старчески блестящих голубых глаз сверкали из-под надвинутого на самые брови глубокого капюшона и в упор смотрели на Мудрояра.
–Ведун? Что ты здесь делаешь?– удивился старейшина.
–Жарко сегодня, – не отвечая на его вопрос, произнёс, скинув с головы капюшон, Старец и присел на заросший утоптанной травой склон и свесил с обрыва ноги.
Внизу копошились немногочисленные оставшиеся на берегу балты, сгружая остатки товаров на корабли, поднимающие трепещущие под порывами ветра паруса.
–Жарко у вас тут, – повторил старец и, похлопав ладонью по земле, пригласил присесть Мудрояра.
–Да, жарко, – подтвердил тот, усаживаясь рядом.
–Слышал, Йорка потерялась?– не отрывая взгляда от отплывающих от берега лодок, спросил старец и, не дожидаясь ответа, тот час же продолжил:
–Ты не боись. С ней ничего не случиться.
–Но…– начал было славлич, но замолчал, увидев поднятую с открытой ладонью руку старца.
–Не боись. Она сильная. Только сама этого не знает. Но скоро, очень скоро её время придёт.
Старец повернул лицо в сторону Мудрояра и тот словно увидел в его глазах картины той самой ночи.
Лес…
Огни…
Крики людей…
–Ты знаешь то, что не ведомо мне, Ведун?– нерешительно спросил он и, боязливо заглядывая в его глубокие глаза, попросил:
–Скажи…
–Я многое знаю, – прервал его старец. – И порой мне хочется, что бы многое из того, что я знаю, лучше бы я не знал. И тебе… не надобно знать. Поверь мне, жизнь тогда кажется проще. Намного…
Оперевшись рукой о землю, Ведун встал и, накинув капюшон на голову, повернулся к остающемуся сидеть Мудрояру:
– А Йорка вернётся, – и стал быстро спускаться по крутому склону к реке, от которой в сторону леса, разбрызгивая клубы песка, скакали два вооружённых всадника.