– За нас побоялась. Что накажет каюм мать и меня. Вот и вернулась.
–А как же… Мы ведь…
Опешивший пастух бессильно опустил руки, не зная, что ответить на слова мальчика.
Целый год готовился он к свадьбе с самой прекрасной девушкой на свете. По амам собирал на выкуп и дорогой халат для милой. А она… Вот просто так… Вернулась? Побоялась? Да что бы он с ними сделал? А, может, она никогда и не любила его?
Нет.
Он вспомнил крепкие девичьи руки, нежно обвивающие его шею и горячие губы, опаляющие пламенем его лицо.
Нет.
Она не могла вот так просто всё забыть.
Но что же тогда?
– Я должен поговорить с ней, – уверенно сказал Куяш и пошёл к выходу.
–Забери её с собой, – зашептала мать девушки, схватив его за руку, – и Алгашика заберите! А я уж тут как нибудь. Всё, свой век прожила. А вы молодые, вам жить надо.
–И ничего это я не пойду, – возмутился мальчик, – я в отряд вступлю, стану славным воином.
Хлесть!
Звонкая пощёчина морщинистой руки оставила красный отпечаток на молодой щеке сына:
–Поговори мне! В отряд он пойдёт! К убийце отца пойдёшь?
Не дожидаясь окончания ссоры между сыном и матерью, Куяш вышел и пошёл искать юрту каюма.
–Пойду! …. за отца!– услышал он обрывки фразы и, не оглядываясь, ускорил шаг.
Неистово вертящиеся обручи покрывают Йорку с ног до головы плотным кольцом, сковывая каждый миллиметр её тела. Девушка пытается что-то сказать, но слова её тонут в бесконечно нарастающем шуме крутящихся колец.
–Ну вот, оглянуться не успеешь, как дома будешь, – слышит Йорка знакомый писклявый голос в своей голове и видит, как Шарик раздувает круглые бока и становиться всё больше и больше, зависая над двигающимся кристаллом.
Опускаясь к нему ниже, Шар неожиданно начинает расползаться в разные стороны, как кусок густого теста, вымешиваемый женскими руками, и вдруг, вытянувшись в низ тонкой струёй, начинает стекаться, словно янтарный тягучий мёд, в узкую расщелину чёрного куба.
– Хоть бы никого поблизости не оказалось, – угасая, причитает он меняющим тембр голосом. – А то начудила ты! Зарекался ведь не связываться с примитивными, – от пискляво- высокого он вдруг становится низким и шипящим. – Вам что в лоб, что по лбу. Ничего не соображаете. И что бы вы без нас делали? Так мартышками по деревьям бы и прыгали. Бананы жрали. Хотя какие здесь бананы?
Последняя капля Шара стекает в центр кристалла в тот момент, когда обхватившие девушку обручи скрывают её из виду своей непрерывно двигающейся и сверкающей массой и через мгновенье всё исчезает вместе, как будто ничего и не было, апещера утопает в моментально наступившей темноте.
–Э-эх, – слышится откуда-то из глубины унылый одинокий писк, – поспать, что ли? Замаялся я совсем.
Короткая вспышка света освещает тонущую во мраке пещеру и тут же гаснет, превратившись в уносящийся в маленькое отверстие высоко под куполом мерцающий огонёк.
Развалившийся на спине Кантимир, подложив руки под голову, вперился глазами в небо, наблюдая, как две далёкие птицы прямо на высоте делят добычу, агрессивно махая крыльями и разрывая клювами змеиную тушу.
–Кто-то сильнее, кто-то хитрее, – задумчиво говорит он.
–Что?– переспрашивает его Ратибор, не перестающий искать на траве хоть какие-то намёки на присутствие здесь девушки.
–Как люди, говорю, – терпеливо ответил Кантимир и добавил – одни добывают, другие отнимают.
Словно не слыша друга, Ратибор выпрямился и, со злобой отшвырнув ногой лежащий на земле камень, выкрикнул:
–Да не сквозь землю же она провалилась!
Лениво жующие сочную зелёную траву кони, тот час же прервали своё занятие и то-ли с укором, то-ли с насмешкой повернули головы в его сторону, кося луноликими глазами и снова принялись за еду.
Ратибор устало присел на корточки и посмотрел на друга:
– И что дальше?
– Никаких следов, – пожал тот плечами, вставая с земли. – Будто улетела. Слушай, а она, случаем, не того, не ведьмачка?
–А кто её знает.
–Брось ты эту затею. Найди нормальную,– предлагает Кантимир, – мало что ли…
Но внезапно заколыхавшаяся вокруг них земля не дала ему договорить. Словно болотная почва, она стала мягкой и податливой и начала медленно засасывать ноги путников.
Успев отскочить в сторону, Ратибор удержал равновесие, устояв на плотной почве и схватился на всякий случай за свисающие ветки липы.
–Что за? . .– попытался выдернуть ногу Кантимир, но её словно что-то держало и тянуло всё ниже и ниже.
– Смотри!– Завопил Ратибор и, отпустив ветку, больно хлестнувшую его полицу, широко раскрытыми глазами посмотрел на друга.