И паренёк так посмотрел в глаза спрашивающего его тургара, что тот нервно сглотнул, боясь услышать неизвестную, но уже начавшую леденеть его сердце правду.
Глава 29
Большие плоские валуны с высеченными на них знаками, по кругу лежат на поляне среди хвойного леса. Тонкая полоска прозрачного ручейка вытекает из – под одного из них и, плавно извиваясь, утекает в сторону леса. В центре круга валяются иссушенные временем, солнцем и водой, побелевшие кости и черепа животных.
Из спрятанной среди ёлок хижины выходит Ведун. В одной руке он держит чашу с зерном, клочьями шерсти и кусками кожи, в другой – трепыхающуюся белую курицу.
Встав между камней, Ведун берёт содержимое из чаши и, разбрасывая его по костям, призывно завывает:
–Вы, птицы зоркоглазые, летите по небу, смотрите по степям и полям. Вы, звери лесные, рыщите по лесам и лугам. Вы, рыбы плавучие, плывите по рекам в страны дальние, слушайте говоры иноземные. И соберитесь все на третью ночь с вестями как благими, так и недобрыми!
Подняв высоко над землёй курицу, Ведун быстрым точным ударом острого ножа, взятого из-за пояса длинной рубахи, отсекает ей голову и бросает на землю.
Безголовая птица, несколько раз кувыркнувшись в сухой пыли, подскакивает на лапы и, брызжа из свисающей шеи кровью, несколько раз проносится по кругу и падает на землю, распластав посеревшие от пыли крылья.
Попав на кости, куриная кровь начинает пениться, шипеть, поднимая их в воздух, где они складываются в скелеты, принимают туманные очертания и зависают над землёй.
– Летите, бегите, плывите быстрее самого быстрого ветра!
Ведун втыкает кинжал в центр круга, встав на одно колено, и опускает голову.
Мыши и зайцы, волки и лисы делают несколько кругов в воздухе, набирая скорость. Орлы и вороны, взмахнув прозрачными крыльями, поднимаются выше. Тела рыб падают в журчащий ручей и, лавируяневидимыми плавниками, замирают на одном месте. Десятки глаз, больших и маленьких, круглых и продолговатых, выпуклых и впалых в ожидании смотрят на старца.
Он поднимает руку вверх, затем вытягивает её вперёд и тут же всё это разнообразие животного мира стремительно уплывает, улетает и скрывается в чаще девственного леса.
Приказав воинам похоронить убитых и очистить улицы, Асану пришлось на несколько дней задержаться в каменном городе. Но он просто не мог поступить иначе. К тому же он понимал, что возвращаться прийдётся этой же дорогой, а уже через несколько дней трупный запах станет настолько сильным, что от его количества можно будет задохнуться.
Перетащив останки людей в долину, на то место, где ещё можно было найти не доеденных хищниками детей, старейшина устроил такой погребальный костёр, который, наверное, было бы видно на многие мили, если бы не окружающие долину горы, вершинами уходивших в самое небо.
Оставив небольшой отряд воинов охранять оставшихся в живых жителей, он пообещал забрать их на обратном пути и вскоре продолжил путь, послав в Дхалиб очередного гонца.
Несколько дней отделяли его от конечной точки его похода, но потрясённые увиденным тургары были настолько воинственно настроены, что останавливались на ночлег намного позже положеного и вставали так рано, что едва успевали высыпаться и поэтому преодолели этот путь намного быстрее, чем предполагал Асан.
Остановившись на последний перед ожидаемым боем привал по полудню, он дал распоряжение отдохнуть как можно лучше, что бы продолжить путь ночью и нанести удар едва проснувшемуся врагу рано утром.
–Пошлите кефалийцам гонца, – запечатав свиток, Асан протянул его воину, – мы приближаемся и готовы нанести удар ещё до того, как встанет солнце.
Выспавшиеся и плотно пообедавшие тургары двинулись в путь, как только последние лучи заходящего солнца спрятались за горизонт, в последний раз осветив узкое ущелье и нависающие над ним с обеих сторон гористые склоны, покрытые густым кустарником и высокими деревьями.
Непроглядная тьма сковала между собой небо и землю а, как назло, нависшие над горами свинцовые тучи закрыли собой еле мерцающие звёзды – единственное освещение в этом проклятом месте. Приказав двигаться ночью, Асан надеялся ещё до утра выйти к долине и атаковать спящую армию Теймура. И поэтому приказал своим воинам бесшумно двигаться в узком ущелье – единственном пути к Кефал-граду с севера, не зажигая факелов.
Практически в слепую продвигаясь вперёд, первые ряды армии неожиданно остановились, увидев перед собой темнеющую стену.
–Эй! Что там такое?– пронёсся среди людей тихий шёпоток.
–Зовите Асан-баши!
Величаво покачиваясь на крупе серой лошади, Асан вплотную подъехал к возникшей на его пути к славе преграде.