За своим полетом мыслей, мы не заметили, как за очередным поворотом наткнулись на группу из трех парней лет двадцати пяти не слишком приятной наружности. Один сидел на невысоком заборчике у края дороги и грыз семечки, двое других курили, держа по бутылке пива. Мы попытались быстренько пройти мимо, но не получилось. Нас тормознул один из стоящих парней, а сидящий проговорил:
— Эй, не найдется десятка рубликов страждущим?
Вика чуть напряглась, но все равно выдала спокойным голосом:
— Нет у нас.
— Э, ну че ты мне заливаешь. Вон с пакетами стоите, значит, че-то покупали. Так что заделись. Тебе это ничего не стоит.
— Сказала же, нет у нас.
— Слышь, мелкая, ты че такая дерзкая, а? Добрым людям не помочь?
— Если вы добрые, то я монашка.
— Кажется, малявка совсем оборзела, — сказал один из стоящих. — А не проучить ли ее?
— О, а это вообще ускоглазый! Эй, желтая макака, ты че у нас в городе забыла?
Я почувствовал, как Вика напряглась еще сильнее. Да я и сам ощущал, как изменился настрой этих парней. Они в самом деле могли что-то нам сделать.
— Че молчишь, ускоглазый? Не понимаешь нас, а? Эй, парни, нас, кажется, игнорируют. Это же неуважение, верно?
— Дело говоришь. Заявляются тут всякие и морды свои задирают. Иностранишки чертовы.
— Да и мелочь без уважения на старших смотрит. Ничему их не учат.
— Надо это исправить. Показать, как себя следует вести.
— О, ты прав.
Пока эта троица переговаривалась, Вика чуть повернулась ко мне и едва слышно прошептала:
— Приготовься.
Едва я успел подумать, к чему надо приготовиться, как парни завершили разговор. И тут Вика неожиданно врезала одному между ног, а второго толкнула. Первый скрючился от боли, второй же налетел на того, что сидел, и оба рухнули по ту сторону заборчика.
— Бежим! — крикнула девочка.
Мы резко рванули в сторону шумящей улицы. Пару десятков секунд спустя троица очухалась и воплями кинулась вслед за нами. Но мы получили фору, потому пока что опережали их. Впрочем, несмотря на их состояние, троица бежала быстрее нас и понемногу нагоняла. Но до улицы оставалось немного. По пути Вика заметила приближающийся к ближайшей остановке автобус и свернула туда. Троица уже была близко, но мы на полном ходу влетели в автобус. Двери закрылись, и он отъехал. Глянув в окно, мы увидели, как бесновалась подбежавшая к остановке троица.
Пытаясь отдышаться и унять бешеное сердцебиение, мы чуть не облокотились на других пассажиров, но вовремя спохватились. Переглянулись, и на наших лицах появилась улыбка.
— Вот уж не ожидал, что ты так сделаешь. Я впечатлен.
— У нас кого только не встретишь. Такие вот гопники еще не самое страшное. Надо уметь выкручиваться из подобных ситуаций.
— Но в твоем…
— Что, хочешь сказать, что я еще маленькая, потому от меня невозможно такого ожидать?
— Нет, я…
— Юта, у нас люди помладше и покруче умеют.
— Ты поразительна.
— Лесть уже не поможет.
— Я серьезен!
— Сразу надо было.
Я вздохнул. Как же тяжело с девчонками.
Тут Вика неожиданно развернула меня в другую сторону, встала поближе и проговорила:
— Кондуктор идет. Стоим тихо и делаем вид, что едем давно.
— Кондуктор?
— Ну, тот, кому надо оплачивать проезд.
— Так в чем проблема? Оплатим, и все.
— Тс-с-с… Зачем это делать, если можно попробовать проехать бесплатно?
— А? Как это, бесплатно?
— Так, тихо. Потом все скажу. Делай, как я велела, и не вздумай что-нибудь ляпнуть.
Как Вика и сказала, через толпу людей в автобусе протиснулась женщина в оранжевой накидке. По ней, небольшой сумке на поясе и странному приборчику в руках я понял, что женщина и есть пресловутый кондуктор. К тому же она на ходу говорила про оплату проезда. Вика дернула меня за рукав, чтобы я отвернулся. Решив не перечить, я принял самый спокойный вид. Вика смотрела в окно. В этот момент автобус остановился на остановке, и ввалилось еще людей, так что кондуктор повернулась к ним, а потом снова пошла к другим дверям.
Мы вышли еще через пару остановок. Проезд так и не оплатили, отчего я недоумевал.
— И как так можно?
— Как «так»? Ездить бесплатно?
— Да.
— Да запросто. Ты не представляешь, как любят у нас экономить.
— Но это же насмешка над трудом той женщины!
— Может быть. Но мне все равно. Если есть возможность, я это сделаю.
— Но…
— Просто прими это как данность, Юта. Я знаю, что вы, японцы, любите соблюдать правила, но в нашей стране все иначе. Ты еще не раз встретишь что-то, что может показаться тебе возмутительным.