Я горько усмехнулся и вдруг почувствовал, как меня обняли с двух сторон. Меня окружало тепло.
— Юта, пусть мы знакомы недолго, я вижу, что ты хороший человек, — мягко проговорила Рита. — И скоро ты сам это поймешь и примешь нового себя, отринув старого. Пускай, однажды мы расстанемся, сейчас мы с тобой. Мы поможем тебе во всем. Ведь мы — твои друзья.
Я чуть не расплакался…
Моя благодарность сестрам не имела границ. Я думал, что после рассказа, после сообщения о том, каким я был подонком, они меня возненавидят. Но они приняли меня таким, какой я есть, со всем темным прошлым. Даже больше — они хотели помочь. И меня это сильно растрогало. Но, судя по всему, они с самого начала уже помогали мне, хоть того и не знали.
Я лежал на диване в полной темноте и думал о своих страхах. Думал о том, почему же Вика и Рита так сильно на меня влияют. Очевидно, что после знакомства с ними во мне что-то стало меняться. Мы целыми днями находились наедине, а приступы были только в начале. Я мог спокойно с ними разговаривать, стоять рядом, не беспокоясь, что прошлое возымеет верх.
Так в чем же причина этого? Я толком не знал. Но мне казалось, дело в их отношении ко мне. Они проявляли доброту, заботу, считали меня равным им человеком. Наверное, это и успокаивало мое сердце и залечивало шрамы, оставленные на душе. Я безоговорочно верил им, а они верили мне. Я не жалел о том, что рассказал им все. Единственное, что теперь меня тяготило — наше будущее расставание.
Уже засыпая, я услышал за стенкой странные подвывания и скулеж. «Соседская собака? И чего это ей не спится?» — подумалось напоследок.
Кто же знал, что это неспроста.
На следующий день сестры ушли из дома, оставив меня одного. Развлекал я себя привычными способами — смотрел телевизор и читал. За окном ярко светило солнце, даже немного грея, потому я валялся на освещенных местах. После вчерашнего хотелось побыть в одиночестве — подозреваю, Рита и Вика это поняли, вот и ушли.
Я читал, когда за стеной раздалось довольно громкое поскуливание, как и вчера ночью. Я его проигнорировал — мало ли причин для скулежа собаки. Но поскуливания повторились, потом еще, и еще, и еще. К тому к ним добавился странный вой, грохот и крики «нет». Тут уж я не мог просто сидеть на месте. Я осторожно подошел к стене, приложил к ней ухо и прислушался. Судя по доносившимся звукам, кто-то активно бился обо что-то головой. Я хмыкнул. Видимо, у кого-то проблемы. Но потом снова раздался вопль, грохот ударившейся обо что-то двери и крики, полные страдания.
Это уже настораживало. К большой комнате примыкал балкон, совмещенный с соседским, так что я решил выйти на него и посмотреть, что же там происходит. Открыв дверь и поежившись от холода, я вышел на улицу и посмотрел в сторону соседского балкона. Дверь на него была открыта. Внезапно прозвучал крик громче предыдущих вперемешку со скулежом. На балкон вылетела какая-то бумажка и не унеслась прочь только потому, что плашмя прицепилась к решетке балкона. Следом из квартиры выскочил молодой парень и спешно схватил бумажку. Крепко сжал и облегченно выдохнул. А потом вздрогнул и повернул голову ко мне.
Воцарилось молчание.
Я уставился на парня, парень уставился на меня.
Наверное, в тот момент у меня было глупое удивленное лицо с отвисшей челюстью. И тому была причина. Парень светился. Его кожа на солнечном свету испускала золотистое свечение.
Глаза парня наполнились ужасом, он резко нырнул в квартиру и захлопнул дверь. Я опомнился, перебрался через заградительный заборчик на его балкон и замолотил кулаками по двери.
— Открой!
Разумеется, мне никто не ответил.
— Открой, пожалуйста!
Полное игнорирование.
— Пожалуйста, давай поговорим!
Это выдало хоть какую-то реакцию, и в ответ прозвучало:
— Проваливай!
— Ну не противься! Я такой же, как и ты, я особенный.
— Так я тебе и поверил.
— Я говорю правду. Я знаком с богиней, и я не из этого времени.
Голос замолчал.
— Прошу, поверь. Я могу доказать. Я не желаю ничего плохого, только хочу поговорить.
Этот парень точно не от мира сего, и я хотел узнать, кто он и откуда. После заданий у меня появился повышенный интерес ко всему неестественному. Я чувствовал, что парень не злой, и, ко всему прочему, ощущал некое родство наших душ, потому и продолжал упорно стучать, несмотря на холод.
Не знаю, что случилось, но парень по какой-то причине открыл дверь. Неужели он поверил моим словам, хотя, если честно, даже я сомневался в собственной убедительности.