Казалось бы, в последний день у нас должно быть много дел, подготовка там и все прочее, но мы совершенно не знали, чем себя занять. Мы просто сидели по комнатам и бездельничали. Так что, когда я предложил сходить погулять, сестры пожали плечами и согласились.
Накануне выпало много снега, плюс погода разгулялась на полную. Все вокруг блестело в лучах солнца, а легкий морозец несильно щипал кожу. Парк переполнял люд — не одни мы поддались искушению подышать чистым воздухом в этот чудесный день. Повсюду носилась ребятня, устраивая снежные бои. Я погрузился в воспоминания о том, как сам часто играл зимой в детстве, и потому для меня удар чем-то по голове стал полной неожиданностью. Я провел рукой по затылку, куда пришелся удар, и увидел, что она вся в снегу. Развернулся, и тут в грудь пришелся второй удар. Я посмотрел на снежное пятно на куртке, а потом на хитро улыбающуюся Вику, стоящую метрах в трех от меня.
— Хе-хе.
Пока я оторопело на нее взирал, девочка нагнулась, схватила пригоршню снега, слепила снежок и запустила в меня. Через пару секунд на куртке появилось еще одно пятно. Это привело меня в чувство.
— Ах ты…
Я отряхнулся и в ответ тоже запустил в Вику снежком, но она с легкостью увернулась. После чего насмешливо показала мне язык. Я прищурился и ринулся в атаку. Рита стояла в сторонке и благодушно наблюдала, как мы швыряемся снежками друг в друга. Но так продолжалось до тех пор, пока ей самой не угодил один прямо в лицо.
Рита медленно убрала с лица снег, взглянула на довольную сестру, демонстративно похрустела пальцами и воскликнула:
— Напросилась!
И грянула баталия. Мы остервенело кидались снежками, пытаясь слепить их как можно быстрее. Но это часто влияло на точность, а порой и вовсе снежок рассыпался в руках. Так как каждый был сам за себя, приходилось зорко следить за противниками, иначе в тебя немедленно прилетала атака. Малейшее промедление вызывало попадание. Снежки летали во все стороны, отчего к нам не спешили приближаться.
Я уже и не помню, когда в последний раз так веселился. Мы развлекались, позабыв о всех волнениях. Мы просто наслаждались этим моментом. Плевать на то, что будет завтра. Плевать на все обязанности. Сейчас главное — поразить своего противника, пока он не поразил тебя. И чем больше, тем лучше.
Мы разошлись так, что несколько раз чуть не попали по проходящим мимо людям. Под ногами все было истоптано, словно здесь танцевала целая толпа. Остановились мы лишь тогда, когда сил оставалось немного. В итоге развалились на скамейке, тяжело дыша.
— Я выиграла, — заявила Вика.
— Это с чего бы? — поинтересовалась Рита.
— Так я в тебя столько раз попала. И в Юту тоже.
— Ха. Сколько столько? Вспомни, кому из нас пришлось два раза прятаться за деревом, потому что шел полный обстрел?
— Уж точно не мне.
— Ха-ха, заливай больше.
— Эй, о чем вы вообще? — встрял я. — Вы только и делали, что уворачивались от моих великолепных атак.
— Ой, молчал бы, Юта. Твои «великолепные» атаки были таковы, что я и сонная бы уклонилась.
— Если б было так, Рита, ты бы не получила по лбу три раза подряд.
— Не тому, кто постоянно падал на ровном месте, говорить мне это.
— А давайте слепим снеговика, — вдруг предложила Вика.
Мы с Ритой переглянулись и кивнули. Втроем мы нашли нетронутый пятачок, полный снега, и принялись за работу. Снег лепился хорошо, поэтому мы быстро скатали один шар, потом другой и наконец третий. Около дерева обнаружилось несколько валяющихся веток — их мы использовали, чтобы сделать снеговику руки, глаза и рот.
— Восхитительно, — заключила Вика, когда мы разглядывали наше пузатое творение.
Игравшая неподалеку ребятня заинтересовалась тем, что мы сотворили, подбежала посмотреть, а затем предложила слепить еще одного. Чем мы дружно и занялись. А затем еще одного. И еще. Дети радостно галдели, да и мы веселились от души. А потом нас уговорили поиграть в снежки. И пошла сущая вакханалия. С десяток человек, швыряющих снег куда попало, — то еще зрелище.
Домой мы вернулись уже затемно, счастливые донельзя…
Утром мы проснулись рано, как по будильнику, практически в одно время, собранные и сосредоточенные. Завтрак прошел молча — говорить было нечего, и без того все знали, что ожидать. Сразу же переоделись в свободные вещи, не стесняющие движений. Теперь оставалось только ждать появления Живы. Это долго не продлилось — всего около часа. Богиня показалась с сумрачным лицом и беспокойно поджимающая губы. Оглядела нас троих и тихо произнесла: