Наполнившийся сосуд отдают Ведуну, содержимое которого тот выливает под корни сухому дубу:
– Прими дар, великий Таур! Да будет царствие твоё вечно, да будет кара твоя справедлива, да будут дети твои любить тебя!– и, взмахнув руками, старик рассыпает в пространство триллионы сверкающих частичек, которые, пролетая между сидящими, поднимаются выше, укутывая собой сухие ветки древнего древа.
И в этот момент время словно остановилось и замерло.
Йорка, с отвращением наблюдающая за происходящим, замирает от удивления, видя, как тонкие струйки алой жидкости бегут по засохшему стволу дерева, наполняя его зеленью и силой. Замолкают стуки барабана. Замирают в неимоверных позах молодые танцовщицы. Йорка обводит взглядом всех присутствующих. Неподвижные, как каменные статуи, сидят иирки на своих местах. Мертвенная тишина окутала поляну так, что слышны только слабые сердцебиения мужчин и женщин, участвующих в магическом таинстве природы. Кажется, само время остановилось, что бы узреть свершающееся чудо. Молодые листочки быстро раскрываются на кончиках веток, поднимаясь всё выше и выше, к самой кроне. Ещё чуть – чуть и ветер уже играет листвой в ветках крепкого, наполненного молодостью дуба.
Шумы и ночные звуки так же неожиданно обрушились на ночной лес, как и наступившая ранее тишина.
Треск костра, пьяные смешки отдыхающих людей, шорок листвы…
Йорка смотрела вокруг и не понимала, неужели они ничего не заметили? Как будто ничего и не было минуту назад.
– Мы рады видеть тебя, Ведун. Будь гостем на нашем пиру. Выпей это, – протягивает Ведуну рог с напитком Стриборг.
Все на мгновенье замолкают и выжидающе смотрят на Ведуна. Тот берёт рог, мутит в нём пальцем и смачно обсасывает его:
– Вижу, боги не оставляют твоё племя, Стриборг.
Стриборг указывает гостю на место возле себя у костра и мужчины, потеснившись, пропускают Ведуна ближе к огню.
– Боги милостивы, кивает вождь. – Вот и сегодня одарили нас славной добычей. И мой лучший воин вернулся из долгого похода.
– Я рад за тебя. Но я устал с дороги и хочу отдохнуть.
– Мой дом – твой дом, – обводит рукой поляну Стриборг. – и лучшие девушки племени будут ласкать тебя всю ночь. Выбирай! Любая из них будет рада такой чести.
В группе молодых женщин, среди которых и Йорка, проносится весёлый трепет и они, взволнованно оглядываясь, поднимаются.
Встаёт и Йорка, ничего не понимающая, но повторяющая делать то же, что и другие, как и наказал ей Ратибор.
–Она не твоего племени, – указывает на девушку подошедший к ней Ведун.
Тело Ратибора судорожно напряглось и озабоченный взгляд метнулся по телу любимой. Нет, он не имеет права мешать, если выбор высокого гостя пал на его избранницу. Но как он может смириться с тем, что кто – то другой, а не он, будет ласкать её молодое, сладкое тело? Целовать её медовые губы, вдыхать аромат золотых волос? И ладонь сама тянется к свисающему у бока кинжалу, но Стриборг, метнув взгляд в его сторону, видит это.
Две пары глаз мгновенье смотрят друг на друга. И молодой человек, не выдержав властного взгляда главы, отводит глаза в сторону, крепко стиснув зубы.
– Ратибор привёл её из северных земель, – просто отвечает вождь, крепко сжав руку охотника.
Ведун вплотную подходит к девушке, пронзительно смотря в её глаза и Йорка, онемев от непонятного, захватившего всё её сознание, страха, как испуганная мышка, загипнотизированная ядовитым взглядом гадюки, не может отвести от него глаз.
А он, сверля взглядом всё глубже и глубже голубизну очей девушки, видит разгорающееся в них пламя, заполняющее всё вокруг, людей и странных существ, исчезающих в его огненных языках. И неведомая ему сила тихо шепчет так глубоко ему в голову, что он и сам не может понять, действительно ли это так, или ему просто кажется.
«Отпусти!»
И Ведун, словно испугавшись таинственного голоса, так и не спуская глаз с Йорки, вытягивает руку в сторону стоящей рядом черноволосой девушки:
–Ты!
Глава 5
Серые тучи рыхлым покрывалом нависли над северной пустыней. Мелкие капли моросящего дождя густым туманом опустились до штормящего моря, разбивающего волны о скалистый берег, с другой стороны которого раскинулась холмистая низменность, покрытая мхом и карликовым кустарником. Издалека она кажется унылой и безжизненной, но стоит подойти ближе к холмам, как открывается скрытый от посторонних глаз оплот дикой цивилизации.