Еле слышное шуршание падающей одежды…
Тихие шаги…
И Ратибор почувствовал нежное прикосновение девичьих рук, снимающих с него куртку и лёгкое, почти воздушное касание губ на своей спине и закрыл глаза от в миг накрывшего его наслаждения.
–Покажи мне свою страсть, – неожиданно услышал он ласковый голос. Вопросительно повернувшись к Йорке мужчина тут же замер, увидев стоящую перед ним во всей своей природной наготе девушку.
Прикрывая одной рукой округлые полушария груди, а другую положив на золотистый холмик чуть ниже живота, девушка тяжело дышала, приоткрыв коралловые губы и томно прикрывая глаза. Золотой россыпью длинные локоны покрывали её плечи, спину и полуприкрытую руками грудь, опускаясь к тонкой талии и словно выточенным из кости округлым бёдрам.
И столько милой застенчивой сексуальности было во всей её позе, что уже не в силах контролировать себя, Ратибор, одной рукой обхватив её талию, прижал к себе так сильно, что почувствовал своими мышцами биение её сердца и вопросительно заглянул в её глаза.
–Покажи мне свою страсть, – тихо повторила девушка, взмахнув мохнатыми ресницами, и закрыла глаза, опустив свой затылок к спине.
Не веря своим ушам, иирк осторожно обнял её второй рукой, проведя широкой ладонью по спине девушки, и услышал лёгкий стон, вырвавшийся из её груди, ставший немым ответом на его молчаливый вопрос.
–Научи меня нежности, – наклоняясь к её лицу, ответил мужчина и их губы слились в крепком долгожданном поцелуе.
Глава 10
Окружённые отрядом вооружённых тургарийцев, мимо юрт идут четверо послов северо-западных земель, озираясь по сторонам. Это представители племени иссидов наконец-то добрались до конечной точки своего пути.
Проходя мимо оглядывающихся на них тургар, каждый из них старается как можно лучше запомнить всё , что бы рассказать затем вождям.
«Боги мои, сколько же их тут!»– испуганно думает Зигфульд, пытаясь подсчитать несметное количество увиденных им жилищ.
«Хороши мечи,– отмечает угрюмый Улушай, покосившись на висящие на его бедре пустые ножны. – Такой, если звезданёт, наши в прах – то и рассыпятся».
«Конница – это плохо, – подсчитывал Ратимир стоящих парами у каждого шатра лошадей. – У нас все пешие. Если наберём конных, то несколько сотен, не больше. Но вот если в леса заманить…,» – рассуждает он, сверкая нарисованным на лбу третьим глазом.
«Интересно, а кормить – то будут?»– слыша урчание в пустом желудке сладко подумал Зигфульд, почувствовав запах кипящего в огромных котлах мясного бульона.
В лоб иирка прилетает большой снежный комок и тот моментально встаёт в боевую стойку, злобно сверкая глазами.
–Смотрите, смотрите, дикарей ведут!– кричит маленький мальчик, целясь снежком в послов, но один из воинов наставляет на ребёнка длинное копьё и тот, бросив своё оружие на землю, убегает за шатёр и дразнит оттуда, строя смешные рожицы.
Из большой юрты, окружённой воинами, выходит невысокая крепкая женщина с потухшими чёрными глазами в длинной собольей шубе и, пройдя мимо послов, подзывает к себе мальчугана.
Наклонившись к ребёнку, она тихо отчитывает его и, взяв за руку, ведёт обратно.
Насупившийся мальчуган опускает голову и, бросив исподлобья не по-детски угрюмый взгляд на подошедших послов, следует за женщиной.
«А ничего так баба, – сглотнул Улушай, – я б такой вдул!»
В ярко освещённой пылающими огнём чашами, на высоком золотом троне, отделанном резьбой и драгоценными камнями сидит Каюм- баши. Две головы драконов с глазами – рубинами вместо подлокотников украшают бока трона. Перед ним на золотых подносах стоят разные кушания и вина в длинноносых кувшинах.
Рядом, с правой стороны, чуть в глубине сидит красивая женщина в полосатой шёлковой рубахе. Отблески огня бросают блики на её перемешанные пряди рыжевато – чёрных волос, придавая им неповторимый блеск и жизненную силу.
У ног – шаловливый мальчуган, тянущий с подносов фрукты и успешно уминающий их.
Тут же, полукругом сидят особо приближённые подданные каюм- баши и, воспевая мудрость и силу великого правителя, угощаются жирным мясом и сладким вином.
Красные шёлковые полотна мягкими волнами спускаются по стенам юрты, делая её кроваво- красной. А отблески огня, играющие на их разрисованных фрагментами казней и боёв поверхностях, словно оживляют её, придавая ещё более устрашающий вид.
Вошедший к повелителю, Курдулай присел на одно колено и, вытянув в его сторону руку с поднятой ладонью, затем коснулся ею своего лба, а потом и груди:
–Повелитель! Позволь представить тебе послов северных земель!
С этими словами полог юрты приоткрывается, и в юрту горделиво входят послы, но тут же получают удары древками копий по подколенному сгибу ног и падают на колени.