Далеко наверху раздался глухой мощный гул, породивший ещё один толчок.
Гул приближался и, подняв голову, Койву увидел несущееся на них с вершины горы огромное белое клубящееся облако.
–Беги!– отчаянно завопил Белояр другу и кубарем покатился вниз.
Потерявший равновесие славлич упал на спину и, смешиваясь с кусками заледеневшего наста, полетел вслед за другом.
Камень! Ой-ей!
Сук. И откуда он тут взялся?!
Ещё камень! Вот ё! Прямо по лбу!
Ещё.
Ещё!
Да сколько же их тут!
А, ну да, это же горы!
Что это?
Почему всё стало белым?
Всей своей многотонной мощью лавина накрыла путников и потащила вниз.
Взмах руки.
Нога.
Другая.
Тёмные части тел то и дело мелькали среди белой, стремительно движущейся массы, пока, наконец, не скрылись совсем в белоснежном плену.
Глава 11
Быстро передвигаясь по спящему когану, переодетый в тургара, Балтозар в надвинутой по самые глаза шапке внимательно осматривает спящих у костров воинов, отмечая их странное снаряжение.
В отличие от постовых, одетых в меховые куртки, шапки и штаны, на воинах были странные рубахи из множества нанизанных, словно рыбья чешуя, друг рядом с другом стальных кругов, одетые поверх лёгкой одежды, наверняка, должны надёжно защищать их владельцев от смертоносных ударов в живот и грудь. А длинные копья с острыми наконечниками могут быть смертельно опасными для врагов и на дальнем расстоянии. Короткие кинжалы и длинные мечи, висящие на поясах, пригодятся для ближнего и дальнего боя. Странные шары с торчащими из них иглами, висящие на прочных цепях… Для чего они? Если бы у Балтазара были такие, он, наверное, смог бы ими размахивать в разные стороны, разбивая в дребезги головы противников. Да, скорее всего, так. Нет, с таким вооружением, их армии никто не страшен.
А если к этому ещё прибавить те учения, которые иирк наблюдал весь день, замаскировавшись в выкопанной между холмов яме, то их можно вообще считать непобедимыми.
Он видел, как разгорячённые конники на ходу рубили мечом и стреляли огненными стрелами в чучела, каким то странным образом держась в сёдлах без поддержки узды, не теряя при этом своей меткости, и решил, что это то и есть колдовство. Но теперь, осторожно наблюдая за вскакивающими в сёдла тургарами он разгадал их секрет. Как же всё просто и обыденно оказалось! Никакого колдовства! Просто вставляли тургары свои ступни в железные петли на боках лошадей, которые и могли удерживать их тела во время стрельбы. Что ж, хитро! Очень хитро!
–Эй, смотри, куда идёшь, – прикрикнул на толкнувшего его иирка идущий мимо тургарин.
Балтозар быстро опустил голову и прошёл мимо.
«Боги мои, да сколько же их тут – думал он, стараясь подсчитать количество костров когана, – Я больше и считать то не умею! Нужно потихоньку сваливать отсюда. Рассвет скоро, постовых, наверняка менять будут. Чего получилось то? Семь раз по десять сотен и ещё полсотни. У нас, если всех собрать, то, наверное, и половины этого не наберётся. Задавят. Ей богу! Если не оружием, то количеством. Нет, в прямом бою их не взять. Тут хитрость нужна. Знать бы их слабости…»
Озираясь по сторонам, иирк уже проходил последний строй ровно выставленных юрт, когда услышал призывной набат.
«Нашли», – только и успел подумать он, как мимо него загремели, застучали, затопали сотни вымуштрованных солдат.
Раз – и все они стройными рядами, вскочив на коней с факелами в руках, направились за периметр лагеря.
Что-бы не привлекать внимания, Бальтозар оседлал одиноко стоящую у юрты лошадь и уже приготовился вскочить на её, как услышал крик :
–Не выпускать никого из лагеря! Построение по сотням!
Окружающие Бальтозара тургары, быстро перемещаясь в разные стороны, выстраивались ровными квадратами.
Понимая, что если он сейчас не сможет удрать, то его вычислят, иирк огляделся и, заметив, как из одной юрты вышли несколько воинов, решил, что она пуста и в ней можно схорониться на время. Быстро пробегая между лошадей, он подкрался к тыльной стороне шатра, нырнул под его полог и…
Бродяга ветер шаловливо дует в натянутые до отказа паруса плывущих среди пенящихся волн кораблей.
На одном из них деревянную палубу, ограждённую в целях сохранения размещённого на ней товара узкими решётками усердно драят кусками пензы Малыш и Дохлый. Ещё несколько балтов из кадок обдают её уже очищенные доски солёной водой, которая тут же стекает за борт, унося с собой остатки грязи.
Для поднятия духа не спускавшимся уже неделю на землю морякам музыкант – любитель усердно перебирает на корме дырочки в самодельной свирели, наигрывая тоскливую мелодию.