– Ну, знаете… – больше он не нашел, что сказать. Или не хотел говорить при мне.
Я выглянул в окно. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь роскошные кроны деревьев, окружавших здание больницы. По улице кто-то прошел, проехала машина. Утро.
– Вам нужна наша помощь? – спросил наконец полковник.
– Да. Я хочу взглянуть, что вам удалось обнаружить.
– К сожалению, немного. Никаких следов, никаких зацепок. Хотите, отвезу вас на место происшествия?
– Давайте.
Несмотря на разницу в званиях, он сразу признал мое старшинство. Да так и должно было быть, так как только не обделенный талантом полковник планетарной полиции может впоследствии стать капитаном галактической. И все равно начинать свою службу в космосе ему придется со звания лейтенанта. Исключения очень редки.
Пока мы ехали, он посвятил меня в подробности покушения.
Вчера вечером, примерно в то же время, когда я лазил по сети, Марк возвращался домой из клуба. Когда он поставил машину в гараж и направлялся по садовой дорожке ко входу в дом, кто-то разрядил в него звуковое ружье. Правда, ему повезло: голову не задело. Кто и откуда стрелял – никто не видел. Эксперты рассчитали, что стрелок находился на расстоянии около шестидесяти метров, то есть почти у забора. Когда нарисовали окружность с радиусом в шестьдесят метров и центром в точке, где нашли упавшего Хорфа, собираясь таким образом найти следы стрелявшего, то ничего не обнаружили.
– А вы не пытались расширить радиус поисков? – спросил я.
– Мы искали, – пожал плечами полковник. – Ничего.
То, как он это сказал, заставило меня подозревать, что искали они не очень тщательно. Когда я спросил об этом, он вздохнул:
– Звуковое ружье есть звуковое ружье. Вы сами знаете, что можно совершенно точно определить дальность, с которой произведен выстрел. Бессмысленно прочесывать каждый квадратный сантиметр вокруг.
– Ладно, – согласился я. – Скорее всего, действительно не стоит… Как вы думаете, стрелявший хотел убить Хорфа?
– Думаю, да. Звуковое ружье не отличается точностью, а площадь поражения велика. Если бы хоть чуть-чуть захватило голову, Хорф был бы мертв.
– Почему же тогда выстрел пришелся ниже?
– Может, из-за темноты?
– Неужели у стрелявшего не было прибора ночного видения?
Полковник задумался.
– А что вы думаете по этому поводу? – взглянул он на меня.
– Очень похоже, что наш приятель снайпер прежде стрелял из пулевого оружия. Там сходный прицел, но прицеливание ведется по-другому. Возможно, он нервничал и забыл эту особенность. Поэтому звук и ушел вниз.
– Пулевое оружие? – полковник рассмеялся. – У вас богатая фантазия, капитан.
– Положение обязывает, – развел я руками. – Иногда даже самые невероятные гипотезы оказываются верными.
Да, я и сам знаю, что пулевое оружие сейчас – коллекционная редкость. Маловероятно, чтобы кто-нибудь стрелял из него так часто, что довел навыки до автоматизма и при этом совершенно забыл, как пользоваться звуковым ружьем. Маловероятно. Но тем не менее это было единственное подходящее объяснение, которое пришло мне тогда на ум.
Мы подъехали к воротам особняка Хорфа. Охранник впустил нас без лишних вопросов. Машину мы оставили сразу за воротами и дальше пошли пешком.
Сад вокруг дома во многом походил на сад Ланджа. Все те же дорожки, только по-другому расположены, ухоженные цветы, водопады, деревья. Разве что совсем не было фонтанов.
Дома же сильно отличались. Дом Ланджа производил впечатление легковесности, воздушности, а у Хорфа – наоборот. Архитектура строения была тяжелая. Окна терялись среди самых разнообразных фигур – животных, нимф, сатиров и всего, что только могло подсказать воображение. К тому же, в отличие от белоснежного особняка Ланджа, здание было сероватым, похожим на скалу. И даже при том, что стояло выше, все равно возникало впечатление приземистости.
Мы прошли мимо парадного входа. Дорога вела к задней части дома.
За углом нас встретил сержант.
– Что-нибудь новое нашли? – спросил его полковник.
Сержант протянул небольшую сухую веточку:
– Вот это возле забора, шестьдесят три с половиной метра к юго-востоку, сэр. Полковник взял ее, рассматривая.
– Ну и что это за кусок дерева?
– Посмотрите внимательней, – сержант осторожно развернул находку в руках полковника и указал на еле заметные бороздки. – Следы от зубов.
Полковник присмотрелся и хмыкнул, потом протянул веточку мне. Я тоже проинспектировал ее. Да, пожалуй, сержант прав. Кто-то поднял ее, чтобы погрызть, придавил зубами и выплюнул. Как будто вспомнил, что этого делать не следует. Или по другой причине. Причем придавил легко.
Что ж. И это может пригодиться. В моем воображении постепенно вырисовывался портрет. Человек нервный. Значит, не профессионал. Когда нервничает, что-то грызет. Эта привычка встречается далеко не у каждого. Однако способен пойти на убийство. Хотя, может, он как раз струсил в последний момент и опустил ружье.
Пока что бросался в глаза именно дилетантский подход к делу. Когда следили за Ланджем, оставили следы. Здесь – тоже, причем след воистину глупый. И если уж профессионал собрался убивать, он убивает. А здесь – явное намерение, а результат не тот.
Итак, я нашел подтверждение своему подозрению, что слежка за Ланджем и покушение на жизнь Хорфа взаимосвязаны. Теперь найти бы, кто этим занимается.
С такими мыслями я рассматривал высохшую веточку. Честно говоря, чтобы отыскать такое в саду, надо изрядно постараться. Я с трудом мог себе представить, как среди еще нескольких десятков таких же веточек сержант или его подчиненные безошибочно определяют именно эту. А как их можно все пересмотреть – это уж воистину чудеса терпения. Слава тем безымянным, кто работает ради нашего блага!
– Покажите место, где вы ее нашли, – попросил я сержанта.
Тот замялся, и полковнику наконец пришло в голову представить меня:
– Это капитан галактической полиции. Из отдела расследования убийств. Он взялся за это дело, поэтому всячески содействуйте ему.
Сержант вытянулся, расправляя плечи.
– Так где это?
– Пойдемте, – и он шагнул с дороги.
Я направился за ним, а полковник – за мной. Мы так и прошли по траве до самого забора, лишь однажды пересекли узенькую садовую дорожку, посыпанную оранжевым песком.
Если до забора шел сад, то дальше начинался лес. Ну, не дремучий. Сержант, не задерживаясь, перемахнул через полутораметровое искусственное заграждение, отделявшее окультуренную местность от дикой, и мне ничего не оставалось, как последовать его примеру. Полковнику это далось труднее, и, взглянув на меня, он завистливо покачал головой:
– Хорошо вам, молодым!
Мы прошли еще несколько метров и остановились возле одного дерева, судя по толщине – почтенного возраста.
Сержант указал на землю:
– Здесь.
Я внимательно осмотрел все под ногами, хотя и не ожидал найти что-нибудь после столь тщательной проверки, которую произвел сержант. Потом повернулся к особняку. Дорога вокруг особняка отсюда просматривалась, но немного мешали кусты в саду. А как насчет дерева?
Над моей головой нависала ветка. Достаточно толстая, чтобы выдержать человека.
– Ну-ка, – сказал я, взбираясь на нее.
Устроившись, я огляделся. Да, отсюда видимость получше. Если засесть здесь с ружьем, можно спокойно ждать.
– Мы тоже так подумали, – словно прочитав мои мысли, заметил сержант.
– Удобное место.
Кора дерева была цела, будто никто к ней не притрагивался. Кто-то взбирался очень аккуратно. Может, даже босиком. Или в специальной обуви. Конечно, если стреляли отсюда.
– Он должен был на чем-нибудь приехать, – сказал я. – Вы нашли следы машины? Сержант пожевал нижнюю губу:
– Вероятно, он не опускал ее на землю, сэр. Предположительно он оставлял машину в полусотне метров к югу. Там достаточно большая полянка, и ветки не мешают приземлению. Но следов посадки нет.
Следов нет. Зачем стрелявший так тщательно пытался скрыть все следы?
И в то же время их все-таки оставил? Эти вопросы никак не давали мне покоя.
Все равно скрыть тот факт, что в Хорфа стреляли, невозможно. Значит, скрывать вроде бы нужно только те следы, которые могут привести к установлению личности стрелявшего. Но не все подряд – это излишняя трата энергии.