– Не знаю.
– Ночевать-то тебе хоть есть где? – Теперь нет. Я легонько хлопнул его по плечу:
– Не расстраивайся. Пока поживешь у меня. Согласен?
Анри кивнул, все так же избегая встречаться взглядом со мной.
– Вот и хорошо. И у меня к тебе еще один вопрос. Ты говорил кому-нибудь из своих знакомых, что я офицер галактической полиции?
– Нет, – он немного недоуменно поднял брови. – Вы же сами об этом не говорили.
– Но ты ведь это знал.
– Я подумал, что вы проводите секретную операцию. А что?
– Да нет, ничего. Все замечательно.
Вот и решение. Кроме Анри еще уйма народу знала, что у меня есть деньги, и при этом не подозревала, что в моем кармане лежит достославное удостоверение. Так что «светлячок», кажется, нашел свое место.
По дороге ко мне мы снова проходили мимо дома Маргарет. Я посмотрел на темное окно ее спальни и понял, что завтра с самого утра мы опять встретимся. Хотя бы для того, чтобы наш первый урок по парапсихологическим способностям получил продолжение. А может, и не только для этого.
Глава шестая
Второе мое утро на Менигуэне мало чем отличалось от первого. Ну, если не принимать во внимание то, что на этот раз я проспал немногим более трех часов. Никакой объективной причины для того, чтобы вставать так рано, у меня не было, однако давала о себе знать многолетняя привычка: на любой планете в любом часовом поясе я всегда просыпался чуть раньше восхода солнца. И всегда чувствовал себя при этом бодрым и полным сил, сколько бы времени я ни отвел на сон. Не знаю, на что там реагировал мой организм, но рассвет я пропускал очень редко.
У Анри, конечно, не было подобной привычки, и он тихо посапывал во сне. Чтобы не разбудить его, я прикрыл дверь в его комнату, а затем по старому доброму обычаю заказал себе чашечку кофе.
Потихоньку светало. Мне вообще нравилась такая ранняя пора, а здесь, на Менигуэне, и подавно. Днем, когда пробудится город, станет слишком шумно… и суетно. А сейчас еще необычайно свежи звуки, и краски, и запахи. Вот если бы ночью прошел небольшой дождик, чтобы смыть пыль, порадовать утренние улицы свежим ароматом, оставить на висячих нитях паутины бисеринки крохотных капелек, переливающихся всеми цветами радуги в лучах восходящего солнца… Жаль, но в Калго не бывает дождя.
За кофе я – снова-таки не отступая от обычая – восстанавливал в памяти события дня минувшего. С утра все воспринимается по-другому: мышление так же свежо, как природа за окном.
И еще бесстрастно.
Шаг за шагом я прокручивал в голове каждую мелкую деталь своих вчерашних похождений – вплоть до названий вывесок, которые мне попадались по дороге. Многие люди удивляются моей памяти, но не все догадываются, что при желании сами смогли бы достичь таких же результатов, проделывай они по утрам то же самое. Впрочем, тренировка памяти – не единственная цель моих утренних размышлений. Сейчас я мог обнаружить те мелочи и совпадения, которые не заметил тогда, но которые могут оказаться для меня жизненно важными.
Эпизоды с Маргарет я просмотрел по два раза, обращая внимание на каждый ее жест, каждое слово. И все равно не смог нигде подкопаться. Я видел, что она с самого начала вполне направленно шла на сближение, но не заметил даже намека на то, что делала она это исключительно в своекорыстных целях.
Что же мои подозрения? Они так и оставались беспочвенными.
Вспомнив Клода, я вновь задумался. Цель жизни… Да, в последнее время я все чаще ощущал себя какой-то щепкой, которую течение несет, куда ему вздумается. Я стал реагировать на обстоятельства, а не создавать их. И незнакомец, кажется, попал в самую сердцевину того, что меня беспокоило…
Интересно, а что для себя нашел он сам?
В начале седьмого я решил поискать переговорный пункт и опять попробовать позвонить Майку. Анри все еще спал, так что я оставил кое-какие указания домашнему компьютеру и неслышно вышел из квартиры.
Если только мне повезет и я все же дозвонюсь…
Мне не повезло. Правда, не так, как я мог ожидать. Дело в том, что меня убили.
Я шагал по еще пустынной в этот ранний час улице, когда безо всякого предупреждения в глазах у меня потемнело. А потом я и вовсе провалился в беспамятство.
Медленно возвращалось сознание. Я уже смутно различал светлые и темные пятна вокруг себя, но с трудом соображал, что они означают. Затем зрение вдруг разом сфокусировалось, и я оценил взглядом обстановку.
Просторная комната, я лежу на кровати, стоящей посередине. Однотонные стены и потолок, простенькая, но стильная отделка. Дверь… Я повертел головой; где же окно?
– Добрый день! – послышался знакомый женский голос.
Обернувшись, я увидел, что дверь открылась, а на пороге стоит… Наташа!
– Привет! – ответил я, легко вскакивая с кровати. – Но…
Наташа подняла руку, останавливая меня:
– Не торопись, Шен. Я сама все расскажу.
Жестом же она предложила мне присесть снова, и сама устроилась рядом, на краешке кровати. Приветливо улыбнулась:
– Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, – не задумываясь, выпалил я.
– Это хорошо. Когда я нашла тебя в больнице, твое состояние оставляло желать лучшего.
– В какой больнице? Что произошло?
– Тебя пытались убить.
Я недоуменно смотрел на сидевшую рядом девушку. В отличие от Марго ее возраст угадывался достаточно легко – около двадцати пяти. Карие глаза, темные волосы… Я видел ту же Наташу, с которой приятно беседовал в ресторане на Сайгусе. И никак не мог поверить, что она сейчас действительно здесь, передо мной. Хотелось протереть глаза.
А тут еще это покушение. При чем здесь она?
Наверное, вид у меня был какой-то беспомощный, потому что Наташа быстро продолжила:
– Не удивляйся, я знаю многое из того, что с тобой происходило с момента нашей встречи. Мы следили за тобой.
«Мы»?
– Кто это «мы»?
– «Мы» – это такая организация.
– А поподробнее?
Она отрицательно покачала головой:
– Я пока не могу сказать. Шен, честное слово, если бы это зависело от меня, я бы с радостью объяснила тебе совершенно все. А так – не могу. О некоторых вещах мне придется умолчать.
Ну вот. Приехали! Опять тайны!
Наташа продолжала:
– Так что давай я расскажу то, что мне разрешили рассказать. Договорились? Я кивнул.
– Тогда я начну по порядку. Наша встреча на Сайгусе не была случайной, но с моей стороны она не имела никакого отношения к наблюдению за Ланджем. Я пришла в тот ресторан специально ради тебя.
Это откровение заставило меня глупо ухмыльнуться, и Наташа, слегка покраснев, поспешно добавила:
– Ничего личного. Только не спрашивай, пожалуйста. Я не смогу ответить.
Я улыбнулся – на этот раз готовности Наташи стушеваться по самому безобидному поводу. И поинтересовался:
– А как ты узнала, что я там буду?
– Узнала, – она слегка прикусила губу. – Ну пожалуйста, Шен! Я сама…
– Молчу, – немедленно согласился я.
– Я не совсем справилась тогда со своим заданием…
Каюсь, я сразу же не сдержался и вопреки своему слову задал вопрос:
– И в чем оно заключалось?
Наташа сердито взглянула на меня, но ответила:
– Мне нужно было поговорить с тобой о разных вещах.
– Но с этим-то ты справилась. Мы целый вечер только и делали, что беседовали о разных вещах. Следующая ее фраза меня удивила.
– Я ведь и не говорю, что не справилась. Справилась… но не совсем. – Так что, задание в том и состояло, чтобы болтать о всяких пустяках?!
– Да! – несколько обиженно воскликнула Наташа. – И никакие это не пустяки! Не смейся, пожалуйста! Знаешь, как трудно было… Еще ты так быстро ушел. Я надеялась продолжить наш разговор следующим вечером, но потом узнала, что твоего друга собираются убить…
– Ланджа?
– Да. И я решила бросить все, чтобы предупредить его. Позже мне сказали, что с тобой мы бы все равно не встретились, но тогда я… переживала. Теперь о Менигуэне. В больницу тебя привезли в очень тяжелом состоянии – врачи даже опасались за твою жизнь.
– А что со мной, собственно говоря, было? Я ничего не помню.
– Ты разве совсем ничего не чувствовал?
– Ну, увидел, как потемнело в глазах. Словно кто-то выключил свет. И все.