Масашико пожал плечами и сказал вполголоса:
— Валар, Андрей не хочет, чтобы я занимался этим делом. Он, понимаешь ли, считает это делом чести и, как всякий нормальный король, намерен сам призвать этого урода к порядку, хотя и не говорит нам, что это такое. Полагаю, что мы должны предоставить ему такую возможность. Или ты считаешь иначе?
Валарестон, которому Талионон и Сэнди строго настрого запретили даже думать о том, чтобы заняться Серго Отариевичем Байкурадзе и его злобной мамашей, сосредоточенно кивнул головой и ответил:
— Всё правильно, Маса. Я здесь всего лишь свидетель, а Андрей заинтересованное лицо, хотя оскорбление нанесено в том числе и мне, ведь это лайкваринд моей мамы. — Посмотрев на Андрея, он поинтересовался — Как ты намерен с ним разобраться? Грохнешь этого мерзавца или оставишь в живых? Лично я его просто убил бы. Он же чудовище даже похуже, чем его старший брат. Во всяком случае горя он причинил людям побольше, чем тот негодяй, которого убил Одакадзу.
— Нет. — Сказал Андрей — Это было бы слишком примитивно и бесчестно. Даже если бы я вложил в его руки меч и вызвал на дуэль, это будет всего лишь скрытая форма казни. Уж если и казнить его, то так, чтобы и сам Серго, и эта злобная тварь, его мамаша, ощущали предсмертный ужас как можно дольше. Они этого вполне заслужили, ведь на их совести не одна загубленная жизнь. Одна уже почти двадцать лет торгует наркотой, а второй вообще убийца. Он своими собственными руками убил троих человек. Понятное дело, что тут мне не обойтись без магии, но ведь я маг, Валар, и потому смогу сделать так, что эти твари будут корчиться в муках.
Хотя Валарестону от этих слов, сказанных Андреем ровным, бесстрастным голосом и стало не по себе, он сдержался, чтобы не вскрикнуть и так же спокойно поинтересовался:
— Ты, что же хочешь убить их, а потом превратить в зомби и запереть в каком-нибудь подземелье, чтобы они медленно гнили и в конце концов превратились в духов, которые будут страдать от боли?
Зато Андрей от этого вопроса передёрнулся и воскликнул:
— Ты, чего, с головой поссорился, Валерка? Бр-р-р, надо же такое придумать! Нет, тебе нужно точно заканчивать изучать некромантию, а то ты так быстро превратишься в монстра. Это будет пострашнее любого ада, поселить вместе двух духов, которые целую вечность обречены испытывать просто жуткие, нечеловеческие страдания. Пока они будут зомби и будут иметь хотя бы малейшую надежду на упокоение в земле, их боль будет ещё вполне терпимой, но с каждым днём она станет усиливаться и когда эти уроды превратятся в скелеты, сделается просто непереносимой, ну, а уж когда и скелеты рассыплются на части, то всё, абзац, это будет просто воющий сгусток страданий. Самое же страшное заключается в том, что человек, насильственно превращённый в зомбака, будет знать, что его боль будет усиливаться с каждым днём. Нет, я не хочу иметь с этим ничего общего. Извини, но это бесчеловечно и я на такое никогда не пойду.
Валера улыбнулся и ответил:
— К твоему сведению, Андрюха, когда мне стукнуло пятнадцать, Сэнди и Варнон передали мне все те знания в области магии, которые известны теперь и тебе, так что ты разбираешься в некромантии ничуть не хуже меня или Масашико. Мигом всё расписал. Только знаешь, в некоторых случаях это как раз и есть то самое наказание, которого достойны некоторые мерзавцы. Ты ошибся только в одном, эта казнь всё же не вечная. Пойдёт всего каких-то три тысячи лет и дух откинет копыта окончательно. Ладно, если тебе не нравится это, то скажи, как ты собираешься с ними поступить. Ведь не станешь же ты в самом деле читать им свои нудные лекции на тему морали и нравственности до тех пор, пока они сами на себя руки не наложат от тоски. Ты у нас, кстати, большой мастер по этой части.
Андрей сделал рукой успокаивающий жест и сказал:
— Не волнуйся, я не такой изверг, как ты думаешь. Шугану я их, конечно, основательно и Михайло Потапыч мне в этом поможет, а потом пущу в ход магию. В общем они у меня мигом забудут о том, чтобы заниматься прежними делишками и чтобы не сдохнуть в корчах, будут просто вынуждены стать добрыми, совестливыми и сердобольными, но от мук совести они так просто не избавятся. Ладно, ребята, вы тут загорайте, а мы с Потапычем отправимся в Москву. Скоро этот Серго заявится домой, к своей мамочке, вот тут-то мы к ним и заявимся в гости. Думаю, что к ужину мы вернёмся.