Было тихо-тихо. Так тихо, что жужжание обыкновенной навозной мухи показалось грохотом обвала. Принцесса Маэйр, еще более белая, чем прежде, стояла возле своего кресла, прижав руки к груди, и с ужасом смотрела на своего сына. Просто маска ужаса. Не сыгранного, а очень даже настоящего.
– Попробуй убить меня теперь, мамочка, – насмешливо сказал Ли. – Отважишься? И Совет позволит? Или они предпочтут убить тебя?
Он сделал шаг, и Март едва не свалился от неожиданности, кое-как успел шагнуть следом, снова обхватил Ли за талию. Они подошли к высокой стене, окружавшей арену. А, вот для чего нужны были лучники: они зверя на прицеле держали, чтоб на зрителей не бросился. И Ли был готов стоять и ждать, пока кошка его не сожрет? Трижды сумасшедший.
– Лестницу! – скомандовал Ли. Какая лестница, ты же без меня упадешь, одна маленькая скляночка только в глубине твои раны исцелила, а мышцы-то и кожа все равно разорваны…
Им спустили лестницу, несколько эльфов очень бережно помогли Ли ее преодолеть, даже Марта порывались поддержать, да он стряхнул руки. Ли снова оперся о его плечо.
– Кстати, мамочка, – словно вспомнив, добавил он. Громко, так, чтобы все трибуны его слышали. – Пальцем тронешь Марта, я убью себя сам. Что будет, если кровь Дарси прольется на землю Элении? Мне даже хочется проверить.
Что будет… Впитается в песок твоя кровь, Линнар Файер Дарси как тебя там дальше.
Линнар Файер Дарси неторопливо пошел мимо принцессы, и та даже отступила в сторону, чтобы не задеть его ненароком.
– Фейн, позаботься, чтобы наше оружие и прочие вещи принесли сюда не позднее, чем через четверть часа, – распорядился принц Линнар. Даже язык не поворачивался назвать его Ли. – И лекаря. Лучше двух. Не бойся, Маэйр. Мне не нужен твой трон. У меня другой путь, и вскоре я покину Элению. Я должен сопровождать Лумиса.
Фейн четко по-военному кивнул и словно испарился: только что рядом стоял – и уже нету. Ли, почти вися на Марте, добрался наконец до Берта и Лумиса и устало сел на стул, который ему торопливо уступила какая-то дама.
– Спасибо, Анлета, – поблагодарил Ли. – Март, сядь, не маячь.
Берт надавил на его плечо, вынудив сесть, прижал к лицу платок. Март зашипел от внезапно появившейся острой боли. А потом прибежали лекари, двое занялись Ли, один начал ловко зашивать распоротую щеку Марта, и какое-то время его ничего не интересовало, кроме своих ощущений. Он смутно понимал, что Берт подсаживает его в повозку, что рядом лежит бледный, но живой Ли, что на козлах сидит Лумис, что они едут куда-то… Берт заставил его выпить какой-то отвар, после которого Март почти мгновенно заснул.
Сколько он спал, было непонятно, но проснулся глубокой ночью возле приятно потрескивающего костра, повернул голову, увидел пепельные волосы Ли и заснул снова, пока утром его не растолкал Берт. Ох, вовремя растолкал, Март, пока бежал к кустам, по дороге уже штаны расстегивал, едва успел.
– Сколько же жидкости помещается в одном человеке? – ехидно вопросил Ли, и Март так обрадовался, услышав его голос, что даже отвечать не стал. Заметив неподалеку ручей, он сполоснул руки и лицо. Стало больно, и он вспомнил, что кошка разодрала ему щеку. Может, у кого-то еще сохранилась склянка с зельем и ему дали глотнуть, потому что даже повязки никакой нет. Ох зря, лучше бы Ли, он же серьезно ранен.
Вместо завтрака мрачный и озабоченный Лумис принялся пичкать его своими снадобьями, все как одно отвратительные на вкус, но Март глотал, наслаждаясь кусучими репликами Ли. А потом ему и позавтракать дали, теплой еще каши, щедро посыпанной крупной ежевикой, и ничего вкуснее он не ел уже много лет. Так всегда бывает, когда пару дней не поешь, и подошва за жаркое сойдет. Но каша и правда была вкусная, словно на молоке сваренная. Лумис готовить не умел, у него вечно то подгорало, то сырым оставалось, то соль аж на зубах хрустела. Ли лежит, слабоват еще чтоб кухарить.
– Вот чего в моей жизни еще не было, – уплетая за обе щеки, включая зашитую, пробормотал он, – так чтоб короли мне кашу варили. Берт, тебе поваром быть.
Берт удовлетворенно улыбнулся. Он что, думал, Март его королем навеличивать станет на в пояс кланяться? Это потом, когда дело сделают и всяк вернется к своим делам. Вот тогда и поклонится, когда Берт снова станет королем Бертином. А то и нет, потому что тогда они уж точно вряд ли встретятся снова.
Март еще чаю попил. Побриться бы, да это вряд ли, стежки под пальцами ныли сильно. Не беда. Не перед девками щеголять.
– А шрам не пройдет, – очень обиженно вздохнул Лумис. Март сокрушенно покачал головой:
– Ах, как же я жить стану с изуродованной рожей-то? Ты чего, Лумис, я разве девка, чтобы из-за этого переживать? Удивительно, что я до своих лет с целой рожей доходил. А это наши лошади?
– Наши. И повозка наша, и в ней ты пока поедешь. Вдруг Ли что-то потребуется.
Ох, схитрил, называется.
– Берт, у меня ж не рука или нога поранена, а лицо, зачем мне в повозку-то?
– Чтоб я не один в ней трясся, – возвестил Ли. – Ты всю кашу сожрал?
Берт хотел было выскрести из котелка остатки каши, но Март его остановил:
– Да ты так отдай, Ли его заодно и вылижет, мыть не придется.
– И вылижу, – пообещал Ли. – Никак наесться не могу. Да и правда, вкусно.
– Ли, – сказал Лумис, – а ты ничего не хочешь нам объяснить?
Плохо он знал Ли. Тот, сосредоточенно елозя ложкой по дну котелка, покачал головой:
– Не хочу.
– Но почему?
Ли поднял голову. Глаза были как лед на луже – серые и холодные.
– Много ты нам объяснял? Вот и я не хочу.
Лумис поперхнулся и замолчал подавленно. Ли понаблюдал за ним чуточку и удовлетворенно кивнул. Отомстил.
– Наши дела обстоят вовсе не плохо, – решил сгладить напряжение Берт. – Нам вернули все снаряжение, дали продуктов на несколько дней, лошадей, повозку и лекарства. Лумис узнал, что должен был узнать.
– Почему ты ничего не сделал, Лумис? – спросил Март, сам того не желая. Язык работал самостоятельно, как вчера не интересовалось мнением головы тело.
– А что я мог? – вскинулся Лумис. Какое-то время он растерянно смотрел на них поочередно и вдруг с отчаянием прошептал: – За кого же вы меня принимаете, ребята?
Никто ему не ответил. Не умеешь притворяться, так и не берись.
– Мы пойдем с тобой до конца, – утешил его Ли, – до конца миссии или до нашего конца. Но не бросим, несмотря на твой… режим бога.
Лумис покусал губы и с еще большим отчаянием пробормотал:
– Вы не понимаете. Вы ничего не понимаете. Это всего лишь игра. Нормальная ролевая игра. Просто мы решили попробовать так… с разговором. Айрон гениальный программер, он вшил в ролевку возможность не только двигать персонажей, но и говорить за них… Поначалу было так весело, а потом Харт сошел с тормозов и начал устанавливать свои правила, переигрывал всех, и мы с Айроном решили его остановить… Цель игры – артефакт… Я даже не знаю, что это такое, фигня какая-нибудь или что-то до чертиков магическое. Главное, найти и дойти. Никто не знает, где прячется Бьянка, и мы сначала просто ее искали, было жутко весело, а Харт решил прочесать весь мир, а чтоб сопротивления не возникало, выбрал такую тактику… Или я сошел с ума, или это взаправду.
Март не понял больше половины, но промолчал.
– У них висельные отряды работали весь световой день, – глухо произнес Берт, – и представь себе, это взаправду. И семью мою хотели повесить тоже взаправду, а меня запереть в тюрьме и не дать покончить с собой, чтобы я без конца мучился памятью о своих детях, качающихся в петлях. Конечно, когда мне предложили выбор, я согласился. Но я не знаю, что там с моей семьей, и мой постоянный ужас – взаправду. И Март бросился вчера друга спасать не шутя. Это вы играете, а мы живем.
Лумис совсем поник. Нет. Не Укрыватель, тот никогда ни духом не падал, ни даже не прикидывался, что пал. А кто, интересно? Ну не спрашивать же.
– Все эльфы умеют управлять стихиями, – вдруг заявил Ли, вызвав настоящую панику в глазах Берта и Лумиса.
– Магия?
– Какая там магия, – хмыкнул он. – Была когда-то, когда боги еще приходили на землю. Жалкие остатки. Ну, например, не позволить выпавшему из очага угольку прожечь ковер, или вину из опрокинутого стакана пролиться на платье, или сквозняку сдуть лист бумаги со стола. Магия? Так, забавы. Очень немногие эльфы могут управлять несколькими стихиями, но точно на том же уровне. Мужчины рода Маэйр – всеми пятью. Только я никогда не пользовался. Бумагу камнем придавливал, уголек щипцами поднимал, а штаны в стирку отдавал. Может, потому мать и не предполагала, что отец мне формулу Дарси передал. Не знаю, почему он это сделал, то ли спьяну решил, что я уже взрослый, то ли подумал, что забудет все на свете, пока я взрослым стану. Однако научил. Я не предполагал, что мне она понадобится. А вот вчера пригодилась. И я призвал силу Дарси, так что теперь над нами всякий эльф трястись станет, включая матушку.