— Смотрите, смотрите, сам мудрый Отец богов пришёл к нам! Но он услышит от нас недобрые вести, — едва увидев его, сказала старшая норна.
— Он пришёл услышать от нас то, что надолго лишит его покоя, — добавила средняя норна.
— Да, он пришёл услышать от нас о детях Локи и великанши Ангрбоды, — подтвердила младшая из норн.
— Если вы знаете, зачем я к вам пришёл, так ответьте мне на тот вопрос, который я хотел вам задать, — сказал Один.
— Да, мы ответим тебе, — вновь заговорила Урд. — Но лучше бы тебе не слышать наших слов. Знай, что те, о ком ты хотел спросить, принесут богам много несчастий.
— Двое из них принесут смерть тебе и твоему старшему сыну, а третья будет царствовать после вас, и её царство будет царством тьмы и смерти, — добавила Верданди.
— Да, волк убьет тебя, а змея — Тора, но и они сами погибнут, а царство третьей будет недолгим: жизнь одержит победу над смертью, а свет над тьмой, — сказала Скульд.
Печальный и озабоченный возвратился владыка мира в Асгард. Здесь он созвал всех богов и поведал им о предсказании норн, а Тора послал в Йотунхейм за детьми Локи. С тревогой выслушали Асы слова Одина, но ещё больше испугались они, когда бог грома привез с собой на своей колеснице Хель, Йормундгад и Фенрира. Ещё совсем юная Хель была уже на две головы выше своей исполинской матери. Левая половина её лица была красной, как сырое мясо, а правая — иссиня-чёрной, как беззвёздное небо страны вечной ночи. Змея Йормундгад, вторая дочь Ангрбоды, ещё не успела вырасти — в ней было не более пятидесяти шагов, — однако из её пасти уже сочился смертельный яд, а огромные светло-зелёные глаза сверкали беспощадной злобой. По сравнению с обеими сёстрами их младший брат, волчонок Фенрир, казался совсем безобидным. Ростом с обычного взрослого волка, весёлый и ласковый, он понравился богам, которые не нашли в нём ничего опасного для себя. Сидя на троне, Один внимательно оглядел всех троих.
— Слушай меня, Хель, — произнес он. — Ты так велика и сильна, что мы решили сделать тебя повелительницей целой страны. Эта страна лежит глубоко под землёй, и даже под Свартальфахеймом. Её населяют души умерших, тех, кто не достоин жить с нами в Валгалле. Ступай туда и никогда больше не появляйся на поверхности земли.
— Я согласна, — сказала Хель, наклоняя голову.
— Ты, Йормундгад, — продолжил Один, — будешь жить на дне мирового моря. Там для тебя найдётся довольно места и пищи.
— Я согла-с-с-с-с-на, — прошипела Йормундгад, сворачиваясь кольцом и глядя на богов жёстоким, немигающим взглядом.
— А ты, Фенрир, — промолвил Один, обращаясь к волчонку, — будешь жить у нас в Асгарде, и мы воспитаем тебя сами.
Фенрир ничего не ответил: он был так мал и глуп, что ещё не умел говорить.
В тот же день Хель отправилась в царство мёртвых, где и живёт до сих пор, повелевая душами умерших и зорко следя за тем, чтобы ни одна из них не вырвалась на свободу.
Змея Иормундгад опустилась на дно мирового моря. Там она всё росла и росла, так что, наконец, опоясала кольцом всю землю и положила голову на собственный хвост. С этого дня ее перестали называть Иормундгад, а прозвали змея Митгард, что означает «Мировая змея».
…Вспоминал он слова вещих норн, предрекшим ему гибель от этой страшнейшей из дочерей бога Локи. Слишком храбрый, чтобы бояться врага, как бы силён он не был, Тор приходил в ярость при мысли, что он должен терпеливо ждать, пока тот первый нападёт на него. Наконец, он решил сам разыскать обвившееся вокруг всей земли чудовище и избавить от него мир, хотя бы это стоило ему жизни. Но змея Митгард жила глубоко на дне мирового моря, никогда не показываясь на его берегах, и, чтобы найти ее, бог грома должен был отправиться за помощью к морскому великану Гимиру. И вот однажды утром, не взяв с собой никого и даже не сказав Асам, куда едет, Тор отправился в путь…