Повезло Шону, сумевшему стащить почти невесомую белую накидку невесты, которую он и продал. Но ашурт пошел на принцип, выкупая ее, и в результате остался без новенькой яхты, ничуть о ней не сожалея.
Ласайента проснулась от ощущения невероятной легкости и счастья на плече мужа. Она лежала и слушала, как размеренно бьется его сердце. Так хорошо, и что она боялась? Чего боялась? Глупая. Девушка улыбнулась своим мыслям.
— Привет, Непоседа, — Сантилли провел ладонью по разноцветным мягким волосам и поцеловал ее в лоб. — Как тебе замужем?
— Неплохо, — Ласайента потянулась и приподнялась на локте. — Нормально.
— О! — удивился ашурт. — И это все? — он опрокинул ее на спину, начиная целовать.
Девушка смеялась и отбивалась, но все-таки сдалась на милость победителя, но тут в дверь постучали.
— Вы обедать идете? — крикнул Тьенси. — Все уже во дворе собрались, только вас ждем.
— Изверги, — буркнул император, с сожалением отрываясь от жены, — такое утро сорвали. Или не сорвали? — он загадочно посмотрел на нее и прошептал, начиная покрывать ее лицо поцелуями. — Подождут.
— И как это надевать? — Сантилли озадаченно оглядел нежно голубое платье, висящее на видном месте в гардеробной, и почесал бровь.
Рядом скептически хмыкнула Ласайента, замотанная в покрывало. Да-да, знаю: мы в крепости, а я — снаружи. Ашурт с трудом подавил желание подергать за вечно сползающую с ее груди ткань. Вместо этого он проскользил пальцами по разрезу прямой длинной юбки снизу вверх, мысленно прикинув, что начинаться он должен где-то от пояса не иначе, и именно это ему оч-чень понравилось. На этом все простое и кончалось: сквозь прозрачную ткань ассиметричных воланов, спускающихся с одного плеча и обегающих верх по кругу, загадочно просвечивал короткий корсаж с единственной лямочкой — платье оказалось костюмом, но проще от этого не стало.
— Ладно, я в душ, — тряхнула головой демонесса, — потом разберемся. В крайнем случае — джинсы натяну, — и сразу пригрозила мужу. — И не вздумай за мной ходить!
Он и не думал, но после пяти минут жалобного поскуливания и царапанья в дверь, она сама неожиданно распахнулась, обдав ашурта влажным теплом. В другое время Сантилли обрадовался бы открывшему ему великолепному виду, но растерянное лицо жены его остановило.
— Сан, — Ласайента жалобно посмотрела на него, начиная паниковать, — я ипостась сменить не могу.
— Зачем? — не понял Сантилли, машинально стирая капельки воды с ее лба, плавно спускаясь вниз, — Пугаешь только.
— Ну, — она покраснела, — Я… не могу по-другому… как-то… неудобно, — и залилась краской, поняв, что стоит перед ним совершенно обнаженная.
— Что «неудобно»? — ашурт удивился еще больше, перехватывая закрывающуюся створку, и тут до него дошло. — Ты что, каждый раз меняешь пол?
Пунцовая девушка виновато кивнула, продолжая упорно тянуть дверцу:
— А сейчас не получается.
Сантилли мгновение смотрел на жену, потом притянул ее к себе и положил руку на ее мокрый живот, к чему-то прислушиваясь.
— Боги! Нет! — с ужасом воскликнула она, пытаясь вывернуться.
— Да, — ашурт обнял ее, не убирая ладонь и чувствуя, как под ней разгорается беленькая звездочка. — Да. Это мы с тобой. Девочка моя, — он заглянул в ее несчастные глаза, — это мы с тобой. И теперь всегда вместе.
— Конечно, — она постаралась не заплакать, — все, как ты хотел.
— Не совсем, — Сантилли мотнул головой, заключая ее в кольцо рук, окончательно притягивая к себе и начиная покачиваться на месте. — Действуем быстрее. Я тебя хотел в парочку миров свозить. Там такая охота, ахнешь. Сколько у нас месяцев? — он прикинул в уме. — Должны успеть. Потом Мишель обещал еще что-то, не знаю. Так что, зайка моя, не задерживаемся, у нас куча дел. Нам тебя еще в это платье упаковывать.
— А единороги? — хмуро поинтересовалась Ласайента.
— А я про что? — Санти взял ее на руки и ненавязчиво шагнул в душ. — Времени в обрез, а она решила отношения выяснять.
— Папа с ума сойдет, когда узнает, — демонесса не заметила его маневра, занятая своими нерадостными мыслями.
— До меня сейчас дойдет окончательно, и я тоже сойду с ума, — смеясь, ответил ашурт и поцеловал ее в нос.
— И что? — возмутилась она. — Ты хочешь сказать, что охота накроется?
Они наивно полагали, что незаметно спустятся во двор и присоединятся к гостям, но как только Сантилли распахнул дверь, их встретили восторженные крики и свист столпившихся на галерее второго этажа и лестницы друзей.
Ашурт пробормотав: «Лишь бы без ласковых слов обошлось», — подхватил жену на руки и легко сбежал по ступеням. Не дай боги, кто-нибудь вспомнит, а мы уже внизу, а нас уже нет. Смущенная Ласайента, придерживая расползающийся разрез, ловила на ладонь лепестки роз, танцующие в воздухе, и чувствовала себя абсолютно счастливой и защищенной от всех бед. Санти прав — теперь они всегда вместе и ничто не разлучит их.
«Подумаешь — какая-то беременность, переживу», — беззаботно подумала она, прижимаясь к могучей груди мужа.
Двор встретил молодых солнцем, музыкой и цветами. Блестела вода в извилистом бассейне, пуская слепящие блики, сияла посуда на праздничных столах, благоухали розы, улыбались друзья.
— Народ! — крикнул Сантилли, — У нас будет дочь! — и, смеясь, закружил растерявшуюся Ласайенту.
И весь мир закружился вместе с ними под высоким голубым куполом неба, сливаясь в один разноцветный хоровод.
Кот вспрыгнул на стул и скептически оглядел оживленных гостей, радующихся неожиданной новости.
— Не понимаю, — пожаловался он тушеному мясу, — вторая жена беременеет в первую же брачную ночь, а им весело. Потом начнутся пеленки, бессонные ночи, зубы, — он тяжело вздохнул. — Опять за хвост дергать будут.
— Что скрипишь, зверь? — Тьенси, опустившийся рядом с котом, почесал его за ушами, и тот блаженно прикрыл глаза. — Выпьешь за мою будущую сестренку.
— Наливай, — обреченно согласился Демон. — Хоть что-то хорошее в жизни.
— Нет! — Мишель постарался пробиться к ним от соседнего столика, но его незаметно придержал Чарти, заговорчески подмигнув племяннику. — Он пьяный французские анекдоты травит.
— И что? — удивился Марк, обернувшись к ним. — Пусть травит.
— Похабные, — значительно сказал оборотень.
— Как интере-есно, — ашурт выплеснул молоко из блюдечка в цветочный вазон и налил туда вина. — Котик, а ты был на Монмартре? Там таки-ие киски гуляют по вечерам! — демон собрал пальцы щепотью, поцеловал и резко разжал. — М-м-м-а!
Эпилог, семьдесят три года спустя.
— Лас! — Сантилли перегнулся через перила. — Лас! Остановите кто-нибудь эту заразу!
Йёвалли быстро сбегал по лестнице вниз. Встречные сторонились.
— Ае!
Принц на ходу показал средний палец и перепрыгнул через две ступеньки.
Ашурт от души хлопнул ладонями по перилам:
— Ласти!
«Ничего, через неделю второе совершеннолетие и ты отбегаешься», — пригрозил он.
Принц остановился и оглянулся, смешливо сморщив нос. Мгновение они смотрели друг на друга, потом Сантилли воровато глянул назад: по коридору к ним из зала Совета шла Элерин, о чем-то разговаривая с Таамиром, и ашурт решился.
«А меня подождать не судьба?», — сделав большие глаза, спросил он.
— Санти! — догнал его возглас Элерин. — Куда?
— Туда, — пробормотал император, перепрыгивая сразу через несколько ступеней.
Ласайента уже ушел, и Сантилли едва успел запрыгнуть в затухающий портал. Закрывшийся переход оборвал на полуслове фразу жены.
— Догоняй, — посоветовал Таамир, облокотясь на перила рядом с Элерин.
— Чтоб императрица скакала по лестницам, как девчонка? — фыркнула она и окинула дракона снисходительным взглядом.
Тот философски пожал плечами:
— Какие твои годы?
Девушка замешкалась и покосилась на ухмыляющегося Ин Чу.
— Да чтоб вас всех! — с чувством сказала она, открывая портал.
— Ничего не меняется? — поинтересовался Судья, останавливаясь рядом.