А если ты всё ещё цепляешься за своих так называемых друзей… Думаешь, они были искренними с тобой до конца? Думаешь, они не шептались за твоей спиной, обличая твою слабость?
Они тебе даже спасибо не сказали ни разу за всё то время, что ты спасал их жизни! И вспомни, сколько раз они делали то же самое ради тебя?
И насколько хорошо ты их знаешь? Думаешь, они не замышляют ничего против тебя прямо сейчас?
Первое время что-то в словах богини меня настораживало, не давало их принять, но чем больше я её слушал, тем больше понимал, что она права. Она права, чёрт возьми!
— Я дам тебе всё это, весь мир, всю власть и силу, которые ты заслуживаешь, — она вдруг оказалась очень близко и почти шептала, а белёсый дым из её глаз ровно поднимался вверх. — Только прими меня своим покровителем, и я положу весь мир к твоим ногам. Давай только дверку прикроем, чтобы нам никто не мешал.
По мановению её руки, в дверь ударил сгусток тьмы, растёкся по ней, полностью закрывая проём чернотой.
Да, она права. Я тот ещё ублюдок. Но принять её? Поставить её над собой?
— Хорошо стелешь, дымноглазая, — ответил я после небольшой паузы. — Только ты кое-что забыла…
— Да-а? И что же?
— Ты забыла… что я тебя ещё не простил за то, что ты со мной сделала! — практически зарычал я, отскочив назад и принимая боевую стойку и оборачивая себя Пространством. — Думаешь, после такого я возьму и пойду под твоё начало? Размечталась, сука! Ты мне крепко задолжала и знаешь что? Пора с тебя за это спросить…
Улыбка сползла с её лица.
— Ты о своих глазках, что ли? Вот об этих? — она достала из кармана два кругляша. От их вида я содрогнулся. — Так, на, забирай!
Она бросила глаза мне в лицо, заставив на миг отвлечься, но чуть ли не на рефлексах я сгустил Пространство у себя за спиной ещё сильнее… И поймал её руку возле своей спины.
— Дважды со мной такой фокус не пройдёт, — прошипел я, оборачиваясь. Шанаратрис дёргала руку, пытаясь вырваться, но я крепко её держал. Полумыслью надел шлем и позволил гневу захватить себя.
С рёвом я ринулся на неё в атаку, но тёмная выпустила из свободной ладони сгусток Тьмы, который отбросил меня до самой стены. «Арканд» смягчил удар, так что через мгновение я уже стоял на ногах. Тьма стекла по мне на пол и испарилась, словно дым. Я же вновь попытался атаковать, нанёс целую серию ударов мечом, но тёмная легко отразила их все предплечьем свободной руки. Когда с ним сталкивался клинок, раздавался металлический звон и сыпались искры.
В итоге, отбив в сторону очередной мой выпад, она схватила меня за горло, сжала и отшвырнула прочь. Моя концентрация ослабла, и удерживающее её Пространство, разгладилось. Она оказалась свободна и медленно шла ко мне, чтобы провести очередную экзекуцию.
При воспоминаниях о прошлом разе, я завопил и ринулся в атаку прямо с пола, но вынужден был уйти в глухую оборону, отражая уже удары самой Шанаратрис. Её когти в нескольких местах оставили следы на нагруднике.
В какой-то момент мне удалось схватить её за руки, и она тут же начала освобождаться, выворачиваться, давить сверху. Я напрягал все свои силы, чтобы удержать её руки и уже стоял на одном колене, когда окно за спиной богини разлетелось вдребезги, и через мгновение давление её рук ослабло вместе с криком и брызнувшей чёрной жидкостью.
В её плечо вцепился ворвавшийся в комнату Ирбис и начал трепать.
— Шавка ёбаная! Отъебись от меня! — воскликнула Шанаратрис и с разворота ударила Ирбиса локтем в бок. Разворот разорвал ей плечо, оно стало исходить Тьмой, но это не помешало ей провести ещё несколько мощных ударов и отправить каваруга в угол. После чего неспешно подойти к нему, схватить за горло и, вонзив когти в брюхо, выпустить ему кишки.
— Не-ет! — завопил я, глядя на то, как мой зверь умирает. Мои руки гудели, голова вдруг закружилась, и я понял, что Тьма вокруг меня сгустилась особенно сильно. Она же, втянувшись из углов в плечо богини, залечила рану, нанесённую мощными зубами Ирбиса. — Сука, это был мой зверь! Мой!
Ярость снова начала заполнять мой разум, но я сдержал её. В сыром противоборстве я не выстою. Надо применить иной подход. Раз эту суку питает Тьма, что если обратить её в Свет?
Я открылся окружившей меня Тьме, втянул её и тут же преобразовал на противоположный элемент, разом выпустив его наружу. От меня по комнате разошлась волна Света, вызвав короткий вопль у тёмной.
Тут же пришла в голову ещё одна мысль, которую я поспешил реализовать. Я изменил свойства Пространства таким образом, чтобы солнечный свет, попадавший в окно, меньше рассеивался и больше заполнил комнату.
Тёмная зашипела и пошла на меня, но я телекинезом отбросил её назад. Это удалось на удивление легко. Недобрая улыбка наползла мне на лицо.
Собрав немного личной маны в кулаках, я обратил их в Свет и пошёл в очередную атаку. Теперь уже тёмной пришлось несладко. Несколько раз она даже пропустила мои удары, а я ускорялся всё больше и больше, вкладываясь в каждый удар, пока очередным сгустком Тьмы она меня не отбросила назад. Я перекатился через голову и вскочил.
Раз она настолько ослабела не то от обилия Света, не то от малого количества Тьмы, я мог её наказать, заставить заплатить за всё, что она со мной сделала. Пора было поиграть в Дарта Вейдера.
Телекинезом я сжал её горло и стал тянуть вверх. Одновременно сдавил и ноги, и их потянул вниз. Я давил и тянул изо всех своих внутренних сил, чувствовал, как сжимается её горло, как начинают трещать кости и рваться мышцы. И так хорошо от сознания собственной власти мне ещё не было!
Дымноглазой суке всё же удалось сконцентрироваться и выпустить мне в грудь ещё один сгусток. Я отлетел назад, проломив собой дверцы шкафа, но когда вышел, моя ухмылка стала ещё шире. Она стояла на коленях и тяжело дышала, схватившись за горло.
Тьму, что осталась на нагруднике после её выстрела я собрал в руки и обратил в Свет, после чего ринулся в очередную атаку.
Я бил её, пытаясь достать до лица, не давая подняться, потом схватил за руки, отчего она вскрикнула. Раздалось шипение, от её рук повалил дым и запахло палёным.
Ты хотела обратить меня в свои пешки? Что ж, у меня в ответ есть только одно слово:
— Овердрайв!
Мощь прокатилась по моим жилам, напитала мышцы и связки. Держа её за руки, я их вывернул и развёл в стороны, заставив сучку подняться. Удар головой в лицо, затем коленом в живот, и она снова на полу, ловит ртом воздух. А дальше…
В памяти всплыло то, как я проходил испытание воли. Как наполнил руки Светом и схватил ими суккубу за лицо. Помнится, ей это, мягко говоря, не понравилось. А что на это скажет тёмная богиня?
Она кричала, бесконечно и громко. И её крик был музыкой для моих ушей. Она кричала, когда мои руки, напитанные Светом, схватили её за лицо. Она кричала, когда оно начало шипеть и дымиться, а она не могла снять моей хватки.
Но особенно громко она начала кричать, когда мои большие пальцы вошли ей в глазницы.
Я вошёл в исступление, начал бить её головой об пол, потом сел сверху и продолжил навешивать удар за ударом. За все её игры. За все манипуляции. За всё, что она со мной сделала! За то, что убила моего зверя!!
Я так увлёкся, что не заметил, как в комнату вбежали мои девки.
— Хозяин! Не надо! — завопила Амалия и попыталась оттащить меня от уже не кричавшей, а едва слышно стонавшей тёмной богини. Я отбросил её прочь — никому не позволю мешать моей мести!
Но тут Дзинсая сделала мне удушающий захват и оттащила назад.
— Какого хуя! — завопил я, пытаясь вырваться, но тёмная, перевернувшись на живот и чуть приподнявшись, с хлопком исчезла. Я всё же вырвался, но было поздно — тварь сбежала! — Какого хуя ты влезла?!
— Хозяин, успокойся, — ответила тёмная. — Пока что нельзя её убивать. Сейчас её Лабиринтис проходит множество разумных, если она погибнет, разрушится и подземелье вместе с теми, кто сейчас находится внутри.
— Да мне похуй! Ты помешала мне! Ты… Ты с ней заодно, верно?