— Что, принял мой авторитет? — спросил я. — Осознал, с кем имеешь дело? Ладно, я согласен на мир. Только давай обойдёмся без твоих приколов, ладно?
Кавагур прорычал нечто примирительно-удовлетворительное. Я оглянулся по сторонам. Девушки тихонько общались со своими новообретёнными питомцами, и я не хотел им мешать. Как и Масул, чесавший шею своего тигро-коня.
— Надо бы тебе имя какое-нибудь дать, — в глазах животины светился интерес, мол, давай, удиви меня. Я ещё раз осмотрел его кошачий силуэт, бархатную шкуру, вспомнил грацию, с которой тот сражался. — Как насчёт Ирбиса?
Животина склонила голову набок, словно пробуя новое имя на вкус, и удовлетворённо рыкнула.
Дзинсая назвала своего кавагура Баэр`Сафом, «Огнеплясом» в переводе. Амалия дала своему зверю имя Плюш. И сразу после этого, площадка, на которой мы стояли, костёр, освещавший её, куски тел нападавших монстров — всё исчезло, растворилось, а я очнулся ото сна и открыл глаза.
Небо было светло-лазурным и очень тихим. Пушистые облачка, похожие на овечек, медленно плыли к горизонту. Солнце уже начинало подпекать, но лёгкий ветерок разгонял зной.
Я сел и осмотрелся. Остальные уже проснулись и приводили себя в порядок. Масул готовил завтрак с угрюмым видом.
Рядом приветственно заурчал Ирбис. Остальные его сородичи боролись неподалёку.
У девушек было приподнятое настроение, чего нельзя было сказать о проводнике. Он больше молчал, пока мы завтракали, а потом всё же задал мучивший его вопрос:
— Скажите… Кто вы такие? Я никогда не видел, чтобы так сражались.
Мы переглянулись.
— Мы — путники, пересёкшиеся однажды в одном месте и в одно время, — ответил я весьма пространно.
— А зачем вам нужно в Оазис Сахима?
— Мне кое-что нужно там найти. Что конкретно, не знаю, думаю, это выяснится на месте.
Больше Масул ничего у нас не спрашивал, и вскоре мы продолжили путь.
До Оазиса и в самом деле было недалеко — мы добрались приблизительно за час. С двух сторон он был укрыт острыми скалами, которые бросали тени на гладь удивительно-синего озера, метров сорока в диаметре. По его берегам росли пышные кусты, изумрудная трава, несколько пальм и пара стройных, пирамидальных деревьев, которые в моём мире не водятся.
Мои спутники занялись лагерем, а я усилил своё восприятие, чтобы понять, что мне надо тут найти. Очевидно, это место было местом силы, и сейчас я пытался её почувствовать.
В какой-то момент, я ощутил отклик и, открыв глаза, ничуть не удивился, обнаружив в скальной породе круглую пещеру метрового диаметра, которой раньше не замечал. Я направился к ней. Внутри ползти пришлось на четвереньках. Ход извивался и вскоре вывел меня в круглую пещеру, в которой можно было спокойно сесть, не боясь зацепить головой потолок. Стены пещеры были гладкими и глазами ирии имели насыщенный синий оттенок.
Я сел в центре, скрестив ноги, вытащил из ножен и положил на колени Клык Рассвета и вошёл в медитацию. Дыхание постепенно выровнялось, успокоилось, стало медленным, долгим и гладким. Вслед за дыханием двигался и мой ум, наблюдая за самим процессом, и также успокаиваясь, вслед за ним.
Я вошёл в нужное состояние довольно быстро, как вдруг на меня стали накатывать страхи. Словно волны ветра они проносились, цепляя меня, и улетали прочь. Состояние было странным — когда одновременно, вроде бы, испытываешь страх и в то же время наблюдаешь за ним со стороны, целиком не вовлекаясь.
Так продолжалось, пока я не осознал, что страхи эти — не мои, что объективных причин мне чего-то боятся просто нет, иначе о них возвестило бы чувство опасности. И я успокоился, перестав вообще обращать на них внимание.
Потом, меня стала наполнять какая-то сила и приходили образы, как я покоряю целые королевства и одним взмахом руки уничтожаю города и страны… Отрешиться от этого было ещё проще, учитывая, что я никогда не страдал тщеславием и к мировому господству никогда не стремился.
И тогда мне пришли иные образы, от которых защемило сердце.
Мама. Папа. Оля. Друзья. Дом там, в ином мире, откуда я пришёл. И возможность туда вернуться, бросив здесь всё.
По памяти прошлых образов, я учуял тут какой-то подвох и задумался, к чему приведёт то или другое моё решение. Я могу вернуться домой, наплевав на титул Героя, на те обязанности и ответственность, что он налагает, и вернусь к размеренной, простой жизни в кругу семьи, с Олей рядышком, работой, может быть, кредитами, ипотекой и всеми теми проблемами, что привык решать современный человек.
Но что тогда будет с этим миром? Мне неоднократно говорили, что героев тут не хватает, и став одним из них, имею ли я право всё бросить и сбежать?
Сколько пользы я принесу своему миру, вернувшись обратно, и сколько этому, если останусь?
В какой-то момент, я почувствовал единение с целым светом. Каждую трагедию, беду, несчастье, зов о помощи… Страдания…
Вряд ли в моём мире всего этого меньше — скорее наоборот. Но реально, в данный момент, больше пользы я принесу этому миру и Арвазу, если останусь. И когда ситуация более-менее выправится, и получив, своего рода, тренировку, прямой опыт, по помощи целому миру, я смогу вернуться и сделать то же самое для своих родных и близких, для всего того мира, в котором я родился.
Я принял решение, и как только это произошло, через меня из пола выстрелил целый столб силы. Он пронзил меня насквозь и ушёл через макушку куда-то в космос. Тело перестало быть значимым и застыло в неподвижности.
Низший ум успокоился и замер.
Высший ум проявился и безмолвно стал наблюдать.
Я менялся. Моё естество, мои манатоки, источник и резервуар маны перестраивались, преобразовывались, становились мощнее, шире и больше…
Я принял решение о помощи этому миру. Принял ответственность за это решение и приму все последующие за этим последствия. Потому что я тут нужен.
Сила откликнулась на мои мысли, на моё решение и мягко растеклась по всему телу, словно впитываясь в ткани, кости и связки. После чего ощущение потока постепенно угасло.
Я открыл глаза и, сориентировавшись, пополз наружу.
Когда я выбрался, солнечный свет, пустынный сухой ветер, гонявший песок, и водная прохлада от озера были такими сладостными, что я на несколько секунд забылся, прикрыв глаза и просто наслаждаясь всем этим.
— Меджай! — громко прошептал Масул. Я открыл глаза, посмотрел на него и усмехнулся.
Обратный путь занял меньше времени. Наши кавагуры бежали быстрее и дольше, чем на пути к Оазису. Я же ни на что не отвлекался, погрузившись в свои новые ощущения от единения с миром. Оно было схоже с ощущением от Пространства, но имело свой оттенок. Пространство было везде и всюду, а мир был, всё же, ограничен. Никто не отвлекал меня разговорами, давая до конца осознать, понять и переварить то, что произошло в маленькой норе под землёй.
В город мы въезжали вечером и, попрощавшись с Масулом, направились в «Весёлого Харафа» и, приняв ванну, сразу же завалились спать.
— Ну, что? Как сходил к Оазису? — спросил Сехай, когда следующим утром я пришёл к нему домой и сел в предложенное им кресло.
— Плодотворно, — ответил я.
Он заглянул мне в глаза и некоторое время что-то в них высматривал, после чего улыбнулся.
— Вижу, ты кое-что понял и осознал. И даже улучшил свою мановую систему. Это хорошо. Значит, ты обрёл свою меджа. Как и те, кто были с тобой рядом.
— Вы сейчас говорите о сражении во сне против орды неприятных тварей? — спросил я.
— Это всего лишь проверка. Своеобразная стража места силы от тех, кто может принести вред миру.
— Странная стража… То есть, если бы мы не смогли их победить…
— Но вы же смогли? И прошли. И ты вошёл в пещеру… Этот обряд проходили все меджаи, дабы понять смысл того, за что стоял когда-то этот орден.
— А мои спутницы, тоже могли бы стать меджаями?
— Теоретически. Хотя, насколько я помню, никогда ещё женщины не входили в наш орден. Ну, а теперь уладим последние формальности…
Сехай хрустнул пальцами, потряс кистями и вытянул ладони ко мне. Они засветились, сияние, подобно мягкому, тягучему дыму бледно-жёлтого цвета, стекло с них, обволокло меня пушистым, невесомым одеялом с головы до ног и в один миг развеялось.