— Возвращайся в канализацию, из которой ты вылез. — Поприветствовал я своего оппонента по теледебатам. Сам я появился на экране в своих сияющих доспехах, являя резкий контраст с отплёвывающимся Метатроном. Похоже, тот не владел бытовой магией, способной решить его небольшую проблему за пару секунд.
— Что? Нелепый? До пошёл ты.
Метатрон зачерпнул дерьма и плеснул им в меня. Бурая жижа стекла по моему доспеху, не оставив и пятнышка.
— Грязь не пристаёт к миродержцам. — Процитировал я Олди. — Теперь все могут увидеть, кто из нас настоящий правитель, а кто лишь кусок дерьма.
В ответ мне прилетело несколько заклинаний, на которые я демонстративно не обратил внимания. Метатрон с ненавистью посмотрел на меня, потом на всё ещё работающую камеру и уничтожил её огненным шаром. Всё, здесь моя миссия закончена. Когда маг повернулся ко мне, то обнаружил, что находится в помещении один. Я не собирался пререкаться с ним. Много чести. Через неделю Игра Избранных закончится, и он вообще станет лицом без гражданства. Специально поставлю запрет на его приём. Вот тогда и похохочем.
После окончания развлекательного шоу я переместился обратно к себе во дворец. До воскрешения Пересмешника было ещё чуть больше часа, которые я собирался потратить на секс со своей новой женой. Думаю, мир проживёт без меня ещё немного. Людям просто нужно пару дней, чтобы на практике почувствовать суть новой системы мирового порядка.
Перед выходом я дал команду моему гарему одеться.
— А с тобой что делать? — Спросил я дракону. — Надо бы тебе одежду достать.
— Не надо. — Ответила та, покрываясь красивой лазурной чешуёй. Свободными остались только кисти рук и голова.
— А шлем можешь одеть?
Теперь всё тело было покрыто чешуёй. Даже волосы втянулись внутрь. В таком одеянии дракона была похожа на Мистик из фильма Люди Икс. Все прелести её фигуры были доступны для обозрения. Но чисто номинально — это одежда. Сойдёт.
Мы отправились в замок, где я быстро нашёл круг возрождения. Пересмешника я встретил с издевательской ухмылкой на лице. Я уже внёс его и Баррагана в свой список, так что немедленная смерть лидеру гильдии Дети Локи не грозила.
— Ну что, ты осознал? — Спросил я у выходящего из круга возрождения союзника.
— Что осознал?
— Новую концепцию мирового устройства. Только я решаю, кого вознести на вершину Олимпа, а кого смешать с дерьмом.
— Как ты этого добился? Кровавые Боги помогли?
— Нет. Они, естественно, являются причиной, по которой возможно выполнение этих законов, но это нельзя считать помощью мне лично. Это была помощь всем жителям Багряного Леса. Только ради их собственного блага я сочинил эти законы, а боги воплотили их в реальность.
— И что это за благо такое? Возможность поубивать друг друга?
— Нет, конечно. Поубивать друг друга они могли и без моего вмешательства. Я дал им правосудие, равенство и свободу. Не абсолютную свободу, но крайне широкую. Теперь править ими смогут только те, кого они сами посчитают достойными, или кого посчитаю достойным я. Ты — достоин. Но тебе придётся на практике ещё раз доказать это своими делами. — Последнюю фразу я произнёс уже серьёзно и без улыбки на лице. Шутки кончились. — Я даю тебе не право на вседозволенность, а всего лишь возможность нести людям свою собственную справедливость.
— Яволь, майн фюрер. — Бодро отрапортовал Пересмешник, вскинув руку. Всё не может без своих шуточек. Прочем, я такой же. Потому-то он мне и нравится. Барраган тоже тот ещё юморист, но он этого не показывает.
Барраган появился на круге возрождения пятнадцать минут спустя, после чего мы устроили совещание, решая, кто из руководства союзных гильдий достоин привилегированного гражданства.
К счастью, весь этот переполох не так уж сильно повлиял на нашу обороноспособность. Более того, местные жители сами загнали в могилу своих правителей. Ведь те не спешили принимать сторону Четырёх Богов, думая отсидеться в стороне и признать власть победителя.
На самом деле, изменения были не такими уж сильными. Ведь если кто-то требовал правосудия для человека, связанного с властью, то его имя тут же становилось известно любому желающему. И ничто не мешало этому желающему пойти и убить поборника справедливости самым обычным способом. Разве что особо свирепствующие исполнители сталкивались с народным гневом, и тут уже всё решала банальная демократия — кого больше, тот и прав.
Статистически, пятьдесят процентов вероятности давали слабым возможность с лёгкостью защититься от сильного, всего лишь пожертвовав равным числом людей. Когда десяток элитных воинов проигрывал десятку увечных пенсионеров, это заставляло шататься трон под задницей у правителя. И либо он продолжал его расшатывать до самого своего падения, либо начинал действовать в интересах общества.
Правда, если само общество было расслоено на слишком разные сословия, то тут уже начиналась непримиримая война на взаимное уничтожение. Причём, взаимное уничтожение происходило, даже если одна сторона вообще ничего не делала. Ведь шансы были пятьдесят на пятьдесят. Но их можно было подправить банальным массовым уничтожением противника обычными средствами.
Так что подспудно тлевшие многие года и века конфликты сейчас вылезали наружу, разгораясь с новой силой с целью найти новую точку равновесия.
Игроки же, как самое молодое общественное образование, не были отягощены затяжными конфликтами. Плюс, их боевая мощь позволяла уничтожить противника раньше, чем тот успевал воззвать к богам.
В таком хаосе все как-то позабыли о войне за храмы. Уж местному населению точно было не до этого. Тут ложные боги сами стали заложниками своей политики. Люди не стремились поддерживать их, и потому наличие или отсутствие богов для них ничего не меняло. Скорее даже отсутствие было предпочтительнее, поскольку от таких богов пользы, кроме вреда, никакой.
К концу дня всеобщими усилиями удалось восстановить хоть какое-то подобие общественного порядка. Пришлось даже принять в состав элиты общества трёх телеведущих, без которых телевидение вполне могло загнуться. А так я получил негласное обещание, что меня по телевизору дерьмом поливать не будут. Вот такая вот самоцензура.
Фронт борьбы с богами изменился не так сильно, как мог бы. Боги вместо того, чтобы нападать на нас, воевали друг с другом. Даже Ракраст вмешался в этот конфликт, так что только Элуна сохраняла некое подобие нейтралитета и даже под шумок смогла урвать у нас приличный кусок территории.
Мне опять пришлось заняться уничтожением противника и захватом храмов. Гончие и обновлённая Венатер носились по всей стране, постепенно тесня жрецов Четырёх Богов.
Вечером же, когда мы опять всей нашей дружной семьёй отправились во дворец, разыгралась очередная битва за место в моей постели. По большей части она проходила в форме словесной перепалки, но пару раз Няшка бросалась на захватчицу и с кулаками. Я такие потасовки быстро прекращал. Пришлось даже развести девушек по разные стороны ринга, в смысле в разные комнаты, где поиметь их персонально, согласно составленному расписанию.
Лёжа с Венатер в одной постели, я задал уже давно интересующий меня вопрос.
— А как ты смогла так быстро воскресить себя? Я думал, тебе понадобятся на это годы, если не столетия.
— Драконы всегда были великими магами. Конечно, наша боевая магия не сильно отличалась от достижений эльфов и людей того времени, но вот прикладная магия продвинулась куда дальше.
— То есть ты умеешь создавать новые заклинания?
— Конечно. А ты разве нет?
— Я тоже умею, но это скорее похоже на метод научного тыка. По большей части я слабо понимаю, что как и почему делают те или иные конструкции заклинания.
— А, ты об этом. У нас были учёные, которые исследовали эти вопросы. Но большую часть заклинаний мы создавали, пользуясь лишь своими инстинктами, волей и опытом предков. Магия для нас также естественна, как и дыхание. Так что мне не составило труда придумать способ вернуть себе тело. Тот доспех, что ты мне подарил, был сделан из кожи моей дочери. Маги хотели сохранить внешний вид чешуи, и потому с помощью специальных заклинаний оставили кожу живой. Но такой доспех вскоре начинал сам пожирать своего хозяина. Видать, поэтому его и засунули на склад как неудачный экземпляр. Имея клетки живого дракона, я смогла создать себе новое тело. Увы, мне никогда уже не стать настоящим драконом. Это тело может существовать только в форме человека. Но мои дети смогут принять нашу естественную форму космических ящеров.