— В этом я вас понимаю, — нарушила молчание Мист. — Совершенно невыносимо. Казалось бы, и не нужно никуда, и хорошо, и тепло, а…
Под излишне внимательным взглядом мессарийца она замолчала.
— Тогда остается последний вариант. — Гном героически попытался вернуть разговор в практическую плоскость. — Пообщаться с заказчиком.
Бэх улыбнулась. Нет, в этом разговоре определенно было нечто фантасмагоричное. Нормальному человеку — скажем, Хагни — они должны казаться толпой умалишенных, загадочным образом приглянувшейся герцогу. Ночь. Двое убийц. И о чем они спорят — здесь, едва ли не посреди улицы!
— Прекрасная идея, господин гном, — вновь вмешался Хагни. — За одним «но». Его имя известно лишь Снисходительным.
— Так давайте его и спросим. — Мэтт кивнул на пленника.
— Главарям, а не конкретным исполнителям.
— Да, — помедлила Бэх. — Его я об этом уже спрашивала…
— Ой, а узнайте, кстати, сколько человек они должны были прикончить? — вдруг попросила Мист.
— Так сколько? — хмуро проговорила жрица.
— Всех, — лаконично ответил пленник.
Девушка благодарно погладила медальон:
— Уф-ф! Наверно, все. И ничего толком не узнали!
— Странно… — пробормотал Макобер.
— Что? — вскинулась Бэх.
— И господин Моргиль, и Мэттик уже готовы, как я понял, нестись в Майонту, докапываться там до бедных Снисходительных… Но ни тот ни другой так и не задали себе одного простенького вопроса. Хагни, я ничего не перепутал, Майонта ведь маленький городок?
— Более чем, — подтвердил Моргиль.
— Меньше Трумарита?
— Существенно.
— То есть едва ли в Майонте как минимум двое Снисходительных, а в Трумарите — ни одного?
— Скорее всего, — медленно согласился Моргиль. — Да, странно. Госпожа Бэх, а, пожалуй, это-то как раз и стоит узнать.
— Узнаем, — согласилась жрица. — Разве в Трумарите у Снисходительных нет своих людей?
— Есть, но мы их не знаем, — неожиданно пространно ответил пленник.
— А в Майонте?
— Есть.
— И уж их-то ты наверняка знаешь?
— Да.
— И расскажешь нам, где их найти?
Молчание.
— Кажется, он не понял, что ты задаешь ему вопрос, — предположил Торрер.
— Где мы можем найти в Майонте тех, кто работает на Снисходительных? Кто вами руководит?
На лице пленного появилось странное выражение, какое бывает у человека, когда он пытается поднять тяжесть, которая ему не по плечу.
— Отвечай!
— Бэх! — вскрикнул Макобер, но было уже поздно. По лицу убийцы прошла судорога, губы его в последний раз шевельнулись и застыли в жуткой неестественной гримасе.
Пленник был мертв.
Глава V
Агарм, пять месяцев назад
Смерть могла прийти с минуты на минуту.
Зеркало уже стояло на треножнике. Несколько мгновений — и по нему побежали первые всполохи.
Лииль ждал. Рука чародея, крепко сжимавшая резной жезл из рога лерлана, едва заметно дрожала. Он успел привыкнуть к унылым пейзажам Бесплодных равнин, к тому, что ему открываются дали, одна мысль о которых раньше причиняла боль. Но так и не сумел привыкнуть к разговорам со смертью.
Не с Орробой, именовавшей себя богиней смерти, — ее приземистые серые храмы легко было отыскать почти в каждом городе. С самой смертью.
Эльф пока что не решил для себя, стоит ли верить скованному цепями и брошенному в недра царства Айригаля демону. Что-то в нем было глубоко неестественное, почти театральное. И вековечные страдания, и почерневшие от жара цепи (да любой ученик чародея знает, что магические оковы куда надежнее), и даже неизменное появление ровно в полночь.
Дурацкий розыгрыш? Представление для одного-единственного зрителя? Или Айригаль и впрямь склонен к дешевым театральным эффектам?
Уже четвертый день Лииль приближался к зеркалу в надежде отыскать ответы. Проклинал себя за любопытство, решал, что больше никогда, ни за что…
Три дня подряд демон не отвечал на вопросы Лииля. Три дня без устали твердил, что он и есть та самая смерть, прихода которой должен ожидать каждый. Три дня просил о помощи.
Лииль терпеливо ждал. Чем бы это ни оказалось — розыгрышем или неожиданно выплывшей правдой, — он не сомневался, что рано или поздно демон вынужден будет стать более разговорчивым.
Зеркало потемнело. Как обычно, демон задыхался от боли.