Я вылезла из «Мазды» и, стараясь не обращать внимания на неожиданную слабость в ногах, приблизилась к Але, рассматривающей внутренности своего капризного средства передвижения. Судя по ее лицу, она понятия не имела, в чем заключается поломка и просто наугад ощупывала провода.
— Ты знаешь, где поломка?
— Издеваешься? — буркнула Аля. — Я могу только уровень масла проверить.
— Тогда зачем провода дергаешь? Чтобы опытный механик потом не разобрался в чем дело?
Аля шумно захлопнула капот и начала ворчать, что-то по поводу юмора блондинки. Но мои мысли были далеко отсюда. Можно пешком добраться до базы, я уже делала это дважды в видениях.
— Я пойду пешком!
— На заднем сиденье твоя одежда. Не забудь.
Быстро схватив кофту, я впопыхах принялась всовывать в рукава дрожащие руки. Аля обернулась и четко произнесла:
— Не растрачивай силы попусту.
— Что? — тупо переспросила я, вытирая ладошкой холодный пот со лба.
— Видения забирают силу, — буркнула она.
Я прикусила губу, потому что после ее слов я поняла — меня тоже настораживает неожиданная вялость.
— Не забывай об этом. Потом поймешь. Иди!
Недалеко от входа на базу «Лесная сказка», окруженную высоким резным забором, стоял муж, неспеша потягивая пиво. Заметив меня, он улыбнулся и, махнув мне рукой, направился навстречу.
Я вздохнула и снова посмотрела на банку пива, которую он держал в руке. Этого оказалось достаточно, чтобы я отвлеклась от жутких мыслей.
— Это пиво окончательно посадит твою поджелудочную, — проворчала я и растерялась. Надо же, в то время как смерть поджидает Стаса уже где-то недалеко, я беспокоюсь о его здоровье.
Его взгляд стал пристальным, как только мы поравнялись.
— Теперь расскажешь?
Я молчала, поэтому Стас, сделав глоток пива, продолжил:
— Ты расстроилась из-за того, что произошло в ресторане? Я, правда, повел себя, как последний…
— Хватит, Стас! У меня нет ни малейшего желания вспоминать тот вечер.
— Значит, обижаешься, — насупился он, и его повело в сторону.
— За что?
— За войну в Ираке! — пошутил Стас, удерживая равновесие, потом икнул, дыхнув перегаром.
— Мы закроем эту тему. По крайней мере, на сегодня, — раздраженно сказала я.
— Как скажешь, — ответил он сконфуженно. — Ты без кавалера?
— Ты заметил, — саркастически отметила я.
Муж остановившись, покачнулся.
— Ты пьяный, от тебя несет перегаром!
— Я мужчина. Это нормально.
— Это ненормально для твоего желудка!
— Всего одну выпил, — он покрутил в руке пустую банку и, замахнувшись, бросил ее в сторону урны, та звонко стукнулась об асфальт и покатилась к ногам охранника, стоявшего у центральных ворот.
— Тут и не пахнет только баночкой! — зашипела я.
Мы миновали будку охранника, и нас окружили цветущие кустарники роз, рассаженные вдоль аллеи, ведущей к развилке дорог. Одна тропинка вела вглубь небольшого парка, вторая — к уходящим в сторону речки деревянным домикам.
— Пр… прогуляемся? — запинаясь спросил Стас, заметив мой взгляд.
Я взглянула на часы — семнадцать-тридцать. Крыша совсем поехала, никто не знает, сколько времени у меня в запасе, а я еще не осмотрелась, не увидела Катю, ничего не придумала. Оценив глупость желания прогуляться по парку, произнесла:
— В следующий раз.
— Недолго, — он умоляюще на меня посмотрел.
— Стас, не темни, ты хочешь мне что-то сказать или засыпать вопросами? Ладно, тебе все равно нужно присесть.
Стас кивнул, и мы свернули на тропинку, ведущую в парк. Ветерок дразнил запахом леса и пряным ароматом осенних цветов; шептался с ветвями невысоких ухоженных елок и листьями молодых берез. Брызги фонтана, стоящего в центре, блестели на солнце. Этот парк подтверждал название базы. Очень похоже на сказку.
— Ворчунья! — подтрунил он. Стаса всегда забавляло мое трепетное отношение к его здоровью, как, впрочем, ко всему, что касалась его.
— Я тебе открою тайну.
— Ты уверен, что, будучи трезвым, позволил бы себе эту откровенность?
Он свел брови и замотал головой.
— Превосходно! — я поджала губы и обхватила за талию пошатывающегося мужа.
— У нас очень мало времени. Слишком мало.
Еще бы! Через полчаса он попросту уснет.
— Никогда, слышишь, никогда, я бы тебе не признался, какой я козел!
Прикинув в уме, что если мы будем продолжать двигаться с черепашьей скоростью, то я едва ли смогу дотащить его до ближайшей лавочки, прикрикнула на него:
— Соберись, Стас! Сначала мы сядем, а потом ты мне расскажешь, каким образом ты превратился в мелкий рогатый скот.
Стас пьяно захихикал, но шаг ускорил. Как-то подозрительно быстро его развезло.
— Что ты пил?
— Пиво.
— Сколько?
— Одну.
— Ты ел сегодня?
— Ты такая заботливая! — похвалил меня муж.
До лавочки оставалась пара шагов, когда он споткнулся и грохнулся на землю, увлекая за собой меня.
Выбравшись из-под громко хохочущего мужа, я наклонилась и, ухватившись за его руку, потянула.
— Не надо! — перестав смеяться, он вырвал руку. — Я сам!
Уже сидя, я наблюдала за попытками Стаса удержаться на ногах и сделать эти два шага, разделяющие его со мной.
— Лина, помнишь, мы встретились в ресторане?
Я кивнула и все-таки соскочила с места, чтобы помочь ему усесться.
— Спасибо, — пробормотал он, когда я посадила его.
Перехватив мой взгляд, он, откинувшись на спинку лавочки, закрыл глаза и тихо попросил:
— Не смотри на меня. Мне стыдно.
Подавив волну раздражения, я присела рядом и отвернулась.
— Я ведь пытался бросить Катю в этот же день. Но понял, что не могу от нее отказаться.
Наступила тишина. И длилась она так долго, что я уже подумала, что Стас попросту уснул, но он продолжил:
— Я такой козел, Лина.
— Что ты такого мог сделать? — развернувшись, спросила я. Он пьян в стельку!
— Я не сделал, — он поднял руку, выставив вверх указательный палец, — но собираюсь. Не подсматривай!
Только, когда я, от досады закусив губу, отвернулась, он продолжил.
— Я хочу предложить тебе попробовать жить втроем.
С шумом выдохнув, я ошалело захлопала глазами, совсем как тупая блондинка из второсортных комедий, не понимая смысла произнесенных им слов. Точнее — смысл я уловила, и весьма быстро, но не хотела его принимать.
— Я так и не смог сделать выбор, — продолжил он пьяную исповедь, — я хочу вас обеих!
Задрожав от негодования, я снова развернулась к нему. Его можно понять. Легко! Но проблема заключалась в том, что он никогда не пытался понять меня! Отлично! Я боролась за извращенца. Он любил меня и любил Катю. И он не собирался выбирать. Так же, как и я. Я хотела взять все, и он хотел взять все. Раздражение сменило странное спокойствие.
Могла ли я его осудить? Не теперь. Не в тот момент, когда тоже хотела взять все. Мне казалось, что я продолжаю находиться в Зеркальной Комнате, и сейчас стою перед зеркалом — голая, окрыленная надеждой и опозоренная собственным эгоизмом.
— Лина, ну как мне жить с этим? Я хочу вас обеих. Хочу так, что сам боюсь своей страсти.
Стас был просто мечтой. В то время как я дышала этой мечтой, Стас уверенно ее топил. И самое грустное, что мне было бы легче его ненавидеть, все стало бы проще и удобней. Но я не могла.
Я была слишком уставшей и угнетенной неожиданной вспышкой его откровенности, чтобы сразу уловить скрытый текст в его словах. Я так хотела его спасти, по-прежнему хочу, оттого слова больнее бьют. Стас продолжал рассказывать, как сильно он любит нас обеих, как ему стыдно передо мной, перед Катей, только я его не слушала. Слепая любовь не позволяла посмотреть на Стаса со стороны. Сколько я сейчас ни смотрела на него, но так и не смогла в нем разглядеть того уверенного в себе, харизматичного сердцееда, который прочно привязал меня к себе на четыре года. Как и не осталось даже намека на того неандертальца, представшего передо мной в баре, готового в любую минуту стукнуть Демьяна по башке, потом схватить меня за волосы и потащить в свою пещеру. Теперь я видела перед собой капризного подростка. И впервые задалась вопросом — какой же он на самом деле?