Слабо улыбнувшись, Ян выдохнул.
— Спасибо тебе…
— Кто-нибудь из местных знает еще эту тему? Может, Никифорыч кого брал когда помогать?
Заметив, что Ян мнется и нерешительно кусает губы, Глеб терпеливо пояснил.
— Не в тебе сомневаюсь — в себе. Боюсь, что со многими мелочами могу поначалу не справиться. Нужен толковый помощник. До твоего подхода.
— Да не, я ничего… — Ян все равно не отводил пристального взгляда от шнурков собственных ботинок.
— Есть тут один мальчишка, путается все у нас под ногами… По-моему, он раза два ходил с батей на маршрут прошлой весной, когда меня не было — я тогда в Германию за машиной ездил. Его можно привлечь… Нет! Вот, знаю! Возьми лучше Костю Серякова! Я с ним давно уже знаком, вместе когда-то машины гоняли, я его хорошо знаю! Да, да, его! Он бригадиром у рыбаков-частников числится, вроде как старшина у них рыбный. Дел у него сейчас немного, поможет тебе и с местными, если что, разобраться. Бери его!
— Случайно это не тот знаменитый Костян, что флотской соляркой у вас здесь понемногу приторговывает?
— Ну, да… А что такое?
Глеб усмехнулся.
— Помню, отец твой его так сильно любил, нахваливал, все говорил мне, какая умная у этого вашего Костяна голова, жалел только, что пули покрупней в этой голове до сих пор так и не появилось. Чего же так он скверно отзывался о таком хорошем человеке-то, а? Не знаешь?
— Люди-то могут разного кому угодно наговорить. Нормальный, вроде, парень. Мне ничего плохого, по крайней мере, он не сделал.
— Критерий, однако.
И, чтобы не смущать больше расстроенного Яна неприятными вопросами, капитан Глеб первым отвернулся в сторону. Одобрительно хлопнул ладонью по блестящей автомобильной дверце.
— Хорошая у тебя машинка. Поехали в контору.
— Так, сколько людей в этой группе? Сколько на сегодняшний день есть подтверждений?
— Шестнадцать. Оплатили контракты все. В вертолет свободно умещается вся группа плюс один наш сопровождающий. Обычно два, три человека из них остаются на земле, ну, это те, кто не оформил страховку на участие в полетах или первый раз летит, неприятностей с организмом боится.
— Сколько шлюпок берешь на переход?
— Две «шестерки». Места хватает всем и под парусом, и веслами по очереди все успевают уработаться. Добавки обычно не просят.
— Послушай, позвони, договорись, чтобы еще одну шлюпку подготовили.
— Зачем это, и так же не тесно будет?!
— Возникла немножко гениальная мысль… Палаток у тебя три?
— Да, три, армейские восьмиместные.
Они сидели за столом, напротив друг друга, капитан Глеб держал в руках пачку документов, на чистом листе бумаги записывал ответы Яна, его пояснения и делал свои быстрые пометки.
— Номер телефона конторы тот же самый, не новый?
— Областной код только поменялся недавно, а так все по-прежнему. Вон там, над факсом на стене наш номер записан.
— Копии паспортов? Страховки?
— Все здесь, в папке.
— Распечатай, пожалуйста, на отдельном листе список гостиничной брони, на всех, и по номерам каждого, отдельно. Кого в этот раз больше?
— Гансов, как всегда, кого же еще-то! Итальянцы в эту группу как-то затесались, два шведа. Ирландец один, по-моему, есть… Да. Голландец еще. Голландцы спокойные, с ними всегда просто. Вот испанцы, те — да! Особенно, если попадаются в одну группу из разных краев, то после бани дерутся между собой постоянно!
— Ладно, свяжем некоторых негодяев при необходимости. Устроим им на муравейнике короткую гауптвахту. Ян, а артисты у тебя готовы?
— Все на мази. Телефон их главного — вот. И мобильный, и обычный, городской.
— Кто ими сейчас руководит?
— Щацкий, Вадик. Есть такой тут у нас… Да ты же ведь его знаешь, в позапрошлом году ведь видел! Рыжий такой, с бакенбардами! Ну вот, знаешь! У него будут двое новеньких, но он их уже немного подрессировал, с клоунами все будет путем, как всегда. Эти обычно не подводят.
Почему-то неожиданно появился странный кураж.
Глеб Никитин с необъяснимым азартом погружался в не очень знакомые ему подробности, задавал Яну обычные вопросы, получал хорошие, нужные ответы, еще раз задумывался о том, что же ему еще необходимо обязательно знать, еще раз переспрашивал и уточнял…
И скромной искрой, пока не совсем отчетливой и не очень понятной, мелькала где-то далеко краткая мысль о том, что все эти мелочи, несомненно, скоро будут очень, очень важны для него. И для его боцмана…