— Уже два часа едем, — тихо сказала она своей соседке — миловидной девушке с высокой прической, над которой она сегодня трудилась в поезде целый час.
Та безразлично кивнула.
— А долго еще? — не выдержала Орыся.
— Не терпится приступить к работе? — усмехнулась Лидия Владимировна. — Скоро приедем.
Действительно, минут через десять подъехали к высокому дому с лепниной.
— Выходим, — строгим голосом объявила Лидия Владимировна.
Девушки веселой стайкой выпорхнули из машины, радуясь, что наконец-то могут размяться. От долгой езды даже слегка занемели ноги.
— Пошли, пошли, — заторопилась женщина и стала подгонять их. — Нечего тут стоять, внимание привлекать. Не на вокзале…
Когда зашли в подъезд, открылась дверь — единственная на всю площадку. Их встречал крепкий мужчина лет сорока пяти — черноволосый и смуглый, такой элегантный, что девчонки уставились на него, как на какое-то чудо. Он слегка усмехнулся и посторонился.
— Заходите, красавицы! — И подмигнул Орысе. Она смутилась и отвела взгляд. Такие мужчины ей еще не встречались. Прямо как бизнесмен из красивого западного фильма.
Лидия Владимировна передала ему паспорта и отрапортовала:
— Все четверо из Стрыя.
— По-русски хоть говорят? Впрочем, какая разница? Им разговаривать необязательно.
Он рассмеялся, и Орыся зачарованно уставилась на его белоснежные зубы. Такие в природе не бывают, почему-то мелькнула мысль, и вспомнились темные зубы отца. А ведь они почти ровесники с этим богатеем.
Тем временем красавец крикнул в глубину квартиры:
— Барби, выходи встречать новеньких.
Появилась молодая женщина — тоже элегантная и в таком сногсшибательном платье, что девчонки потеряли дар речи. Она выплыла павой, небрежным движением руки поправила золотистые струящиеся волосы, которые так блестели при свете яркой лампы, словно живое золото, и лениво проговорила:
— Ну что там еще Кен? Сказал бы им, чтобы шли в зал, я же смотрю фильм.
— Гостей надо встречать, — нахмурился тот и сразу же повернулся к Лидии Владимировне:
— Пошли в мой кабинет, рассчитаемся.
Они ушли по коридору, и Орыся подумала, что убирать такие хоромы одна радость — все блестело чистотой и резная мебель стояла такая роскошная, словно в царском дворце.
— Идите за мной, — бросила через плечо Барби и пошла впереди. Ее стройную фигуру облегало узкое платье яркого бирюзового цвета, оно даже слепило глаза, и Орыся опять подумала: как в кино. Такое платье она видела только на экране.
В зале Барби махнула в сторону мягких диванов и пропела:
— Ну садитесь уже, девочки. Я вас сейчас проинструктирую.
Девчонки заробели при виде великолепной мебели и мягких диванов пурпурного и золотистого цвета. На высоких окнах висели тончайшие шторы из ярко-оранжевой ткани, как капроновой, — Орыся такие видела впервые. Но между двумя полотнами штор не было стекла. Она увидела тонкую полоску стены и удивилась — зачем же здесь висят шторы? Наверное, эта квартира такая новомодная, что хозяева даже отказались от окон. Ну и ладно, меньше мыть.
— Ну, что вы умеете? — тем временем капризным голосом заговорила Барби, насладившись изумленными лицами девушек, которые вертели головами, разглядывая невиданную роскошь.
Орыся решила, что нужно первой заявить о своем умении готовить. А то ее кто-нибудь обскочит и придется заниматься чем-нибудь другим.
— Я умею хорошо готовить, меня мама научила.
— А что ты готовишь? — Барби перевела на нее взгляд.
— Борщ умею по всем правилам, украинский, вареники, галушки, котлеты по-киевски, — заторопилась Орыся.
— Молодец, будешь развлекаться, готовить подружкам, — одобрительно кивнула Барби и стала рассматривать свои ногти.
— Но я могу готовить и то, что вы захотите, — растерялась Орыся.
— Мы здесь не едим. — Барби наконец оставила в покое свои ногти.
— Тогда могу убирать, — вяло продолжила Орыся.
— Убирает у нас Катя. Мы ей за это платим.
Повисла пауза.