В пультовой Сигемон, блаженно раскинув ласты, завис над своим креслом. Пульт вел станцию на автопилоте, Балиани сидел перед ним с привычным хладнокровным видом, а Дигеан, судорожно дергая ластами, пытался выбраться со своего места. Его скафандр плавал рядом с креслом, а шерсть шевелилась, как будто королевскому посланнику было трудно дышать.
– Безобразие… ты на службе… кинулся за камнем путешественников… – с трудом проговорил посланник, обращаясь к Сигемону. – Возмутительно! Ты видишь, в каком я состоянии… но я держусь и не одурманиваю себя!
Сигемон спрятал ласты в густой шерсти, закрыл рот и свернул все трубочки – такая поза означала у долонанов покорность, однако Дигеан не обратил внимания на раскаяние помощника. Под растрепанными завитками его шерсти снова пробежала волна движения, будто вся кожа дипломата пошла морщинами. На макушке Дигеана вокруг рта раскрылось небольшое отверстие, вокруг него встали ровным кружком двенадцать выпрямленных нежно-зеленых рожек, и в темных завитках между ними прорезались три черные щели.
– Хвала стихиям, породившим мир,
Хвала и честь всемилостивым водам,
Хвала земле, чей щедр обильный пир,
Хвала огню, чей жар разлит в природе…
– вскинув рожки и пыльную шерсть, громко и немузыкально завопил Сигемон. Это была молитва Обновления, и Дигеан уже не останавливал его. На коже посланника появились новые щели, они вытянулись сверху вниз, дойдя до верхних ласт, и начали соединяться в одну поперечную щель, пустая кожа от ластов безжизненно повисла.
– Хвала ветрам, летящим над землей,
Хвала морям, чьи воды дар приемлют…
– голосил Сигемон. Так. Если пьяный помощник захочет довести обряд до конца, он притащит посланнику воду для омовения прямо в пультовую. Вода в пультовой, в невесомости, рядом с высокоточной автоматикой – это недопустимо! Дигеан уже сбросил с себя верхнюю половину кожи, она вывернулась наизнанку и повисла вдоль его шарообразного туловища, сверкающего ярко-зеленой, как земная трава, новой кожей.
– Что вы себе позволяете, господин посланник? – наконец, повернулся к нему Балиани. – Командир Хальс, нейтрализуйте его!
Я схватился за край наполовину сброшенной кожи и поплыл в коридор, таща посланника за собой. Кожа легко сходила с круглого тела Дигеана, яркая новая шерсть скользила под пальцами, но каюта долонанов была уже рядом. «Включить искусственную гравитацию!» Чип сработал мгновенно. Падая на пороге, я отпустил Дигеана, и посланник влетел прямо в круглую чашу, заменяющую долонанам постель. Мохнатая старая кожа тяжело шлепнулась на пол. Пьяный Сигемон, распевая молитвы, двинулся к стенному шкафу за чемоданчиком и водой. Дальше они могли справиться сами, а я должен был работать.
Давай-давай, Сизиф, давай,
И камень свой скорей катай
Уже работе виден край,
Коль боги не солгут.
Но если даже боги врут,
Увидят люди и поймут -
Твое терпение и труд
Все беды перетрут.
3
Спустя полчаса я все еще сидел в пультовой. В мираже передо мной ярко горела золотистая Тау Кита, отсвечивала зеленым Вита, а рядом с ней едва заметной искрой плыл Дубль. Докладная с подробным изложением событий была благополучно отправлена, долонаны, отпраздновав Обновление, не показывались из каюты. Балиани сидел рядом со мной, водрузив на голову биоволновую дугу для мысленного управления пультом, и с брезгливым выражением лица слушал кого-то через нее. Что там у него такое? Если бы секретные переговоры, говорил бы по трестовской грависвязи, а так я имею право знать, о чем идет речь на борту энергостанции! Я дал команду чипу, и мысленный разговор обрел звук, а напротив Балиани над пультом взлетел мираж, из которого смотрел генерал-лейтенант Хантер. Лицо у него было удивленное, а ряд орденских нашивок на парадном генеральском комбинезоне напоминал пестротой и длиной разложение спектра звезды Барнарда.
– Господин генерал-лейтенант, мне не требуется отряд вашего десанта для работы на Вите! Как вы знаете, охрану треста «Энергосектор» обеспечивает охранная фирма «Бастион». – недовольно кривя губы говорил член совета директоров. Начальник гарнизона, депутат и исполняющий обязанности губернатора Герберт Хантер тоже нахмурился.