— Скажи, мон амур Анхен, а твоя верная оруженосица фрейлейн Менгден извещена о моей роли в сем прожекте? — осторожно поинтересовался Линар.
— Юленька — мой лучший друг и опора! — с пафосом ответила Анна, как видно, боясь признаться в своем одиночестве. — У меня нет от нее секретов!
— Это уже хуже, — задумчиво пробормотал Линар. Юлиана — умная и трезво мыслящая женщина, она сумеет и назвать истинную цену камней, и предупредить правительницу о возможных махинациях «посланца любви».
Потому граф немедленно перешел в наступление на опасную посредницу:
— Анхен, я убежден, что сия мужеподобная особа взяла над тобою недопустимую власть! Во имя своего спокойствия, во имя нашей любви — удали ее! В ней нет более необходимости. Я стану твоей опорой! К тому же… Ей совсем незачем было знать об этом прожекте с драгоценностями!
— Нет, Мориц, не обижай Юлиану, — неожиданно горячо вступилась за подружку Анна. — Мы победим только втроем!
— Никаких втроем! — Линар ловко изобразил оскорбленную гордость. — Я не желаю ни этого солдафона Антон-Ульриха, ни этого солдафона в женском теле Юлиану Менгден!
— Ты напрасно сердишься, мейн либер! Юлиана стала очень покладиста в последние дни, ни в чем не перечит… И потом — она не солдафон, она тоже… мой рыцарь! В отсутствии тебя, Мориц…
— Ошибка природы, мон амур, вот кто такая твоя Юлиана! — наставительным тоном заметил Линар. — Тебе пора научиться опираться на мужчин, а не на женщин! Как это делает твоя соперница, Елизавета… Она знает толк в мужчинах!
— В мужчинах? — брезгливо переспросила Анна. — Вот уж кто понимает только в солдафонах! Ах да, есть еще этот малороссийский певчий… У нее ассамблеи — с преображенскими гренадерами… Вот и вся ее сила! Надо, чтобы гвардия отвернулась от нее и признала меня!
— Принцесса Елизавета далеко не так проста! И ты, мон амур, зря ее недооцениваешь… .
— Быть может, наоборот, вы все цените ее слишком высоко? И потом, Мориц, мне слишком многое надо объяснить тебе! Ты пока не все понимаешь… Нынче вечером будет куртаг. Ты всех увидишь — и друзей, и врагов. Но сначала мне нужно переговорить с ювелиром Позье. Он давно ждет…
— Ты будешь говорить с ним одна?
— Нет, любовь моя, ты можешь остаться!
— Только при условии, что не будет присутствовать эта чудовищная Юлиана!
— Ладно, ладно…
Линар сочно улыбнулся. Первая победа уже достигнута — оценка драгоценностей пройдет без участия нежелательной свидетельницы, следовательно — устранена опасность его процентам от этой сделки! Что там потом, куртаг? Что ж, куртаг так куртаг, присмотримся, прислушаемся… А там — qui vivra — verra! Или, как говорят эти русские: поживем — увидим!
Придворный бриллиантщик Жером (или, как говорили русские, Еремей) Позье знал, что Анна Леопольдовна — расточительная девица, если не для себя, то для своих друзей. Сама проста в обхождении, к роскоши не склонна, но для мадемуазель Менгден и ее родственников ничего не пожалеет. Или, скажем, для графа Линара… А вот и он, собственной персоной. Недавно, видно, в Петербург прибыл — еще в дорожных сапогах, а не в лакированных бальных туфлях, в каковых его здесь привыкли видеть. И бледненькая Анна Леопольдовна вся раскраснелась от радости. Ради чего же придворный ювелир зван в ее покои? Она желает заказать новые украшения? Или мыслит переделать старые — гадал мсье Позье.
Пожелание Анны ошеломило Позье. Ему надлежало сломать драгоценные уборы якобы вышедшие из моды. Отделить золото и серебро от камней. Странная просьба…
— Я уже начала ломать сама, — продолжала правительница, указывая на разложенные на ломберном столике драгоценности. — Но, видите ли, я не совсем привычна к сему делу… Лучше уж вы продолжите!
— Могу ли я взять эти драгоценные вещи домой для удобства? — осведомился Позье.
Про себя ювелир наметанным глазом быстро считал и оценивал камни в золотых и серебряных оправах. Больших бриллиантов, маленьких бриллиантов, не считая золота и серебра… Одних маленьких бриллиантов на 1500 рублей… Дальше Позье сбился со счета. Приложил руку к глазам, как будто сияние камней и драгоценных оправ слепило его. Впрочем, он давно привык к этому сиянию.
Граф Линар взирал на разложенные на столе драгоценные диадемы, перстни и серьги не без удивления и восхищения. Даже этот многоопытный дипломат и придворный никогда не видел столько драгоценностей сразу. Сокровища Российской империи, которые отнюдь не помешало бы от нее отделить. Вот эти тяжелые грушевидные рубиновые серьги любила носить покойная императрица Анна… А этот крупный бриллиантовый перстень он видел на руке Бирона… Ломать такую красоту? Вынимать камни из оправ? Впрочем, замысел правительницы понятен: ей нужны деньги для покупки верности гвардейцев, а камни легче продавать «в чистом виде». Для этого Анна и хочет отправить его в фатерлянд, на приятное и прибыльное свидание с тамошними ювелирами. Но все-таки жаль этого великолепия! Без него сокровищница Российской Империи, которую изрядно опустошил Бирон, совсем опустеет. Впрочем, ему-то, Линару, какое дело до этого, если попутно наполнится его мошна?