Я также хочу раскрыть тему женщин и гормонов с новой точки зрения. За пределами научного мира женщин на протяжении многих десятилетий считали “гормонозависимыми”, даже слишком “гормонозависимыми”, чтобы избирать в президенты страны (до конца моих дней я не забуду, как 8 ноября 2016 года взяла с собой на выборы мою маленькую дочь, чтобы она смогла своими глазами увидеть выборы первой в истории женщины-президента; увы и ах). Кто-то может возразить, что подобные шовинистические взгляды отжили свое, но я по-прежнему вижу их проявления (и расскажу об этом в первой главе).
При обсуждении темы гормональных циклов для мужчин и женщин существуют двойные стандарты. В конце 1980-х годов Глория Стайнем[1] писала об этом в эссе “Если бы у мужчин была менструация”{1}. Она утверждала, что если бы у мужчин была менструация, они бы этим гордились. И говорила, что в таком случае “средства гигиены были бы бесплатными и оплачивались из государственных средств”. И весело добавляла: «Конечно, некоторые мужчины предпочитали бы платить за гигиенические средства престижных коммерческих брендов, например, тампоны Пола Ньюмана, прокладки “Канатный допинг Мохаммеда Али”, макси-прокладки Джона Уэйна и защитные средства Джо Нэймета[2] – “в светлые холостяцкие дни”». (Подробнее о движении за отмену “налога на розовое” см. в разделе “Бесплатные тампоны!” в главе 3.)
Некоторые считают, что объяснение женского поведения на основе принципов биологии усложняет женщинам карьерный рост. Они рассуждают так: при наличии малейшего намека на биологическую основу различий между мужчинами и женщинами немедленно возникает “девический” стереотип, в соответствии с которым женщина должна играть роль матери и непременно разбивать голову о потолок, если станет стремиться к профессиональному росту. Для ученых это означает, что всю информацию о женских гормонах и женском поведении нужно оставлять при себе. Стереотипы лучше не менять.
Я придерживаюсь противоположной точки зрения. Мы не поможем женщинам, если будем придерживать информацию или откажемся от исследований, которые могли бы прояснить важные вопросы, касающиеся гормонов. На мой взгляд, то, что мы уже узнали о женщинах и о гормонах, делает нас сильнее. Ведь речь идет не просто о том, что в последние дни цикла у нас “играют гормоны” и мы теряем способность рационально мыслить. Речь о том, каким образом наши гормоны ведут нас через уникальный женский жизненный опыт: желание выбирать партнера и получать удовольствие от этого процесса, рождение ребенка (если мы того захотим), воспитание ребенка и, наконец, переход к пострепродуктивному периоду. Этот опыт играет важнейшую роль в понимании того, что такое человек. Кроме того, этот опыт роднит нас с нашими братьями млекопитающими и даже с гигантскими рептилиями, которые когда-то жили на Земле. (Впрочем, мы делаем все по-своему, и в главе 4 я объясню почему.)
Когда я начинала заниматься наукой, я думала, что в моей работе не будет места политике. Я надеялась быть объективной. Факты и только факты! Однако политика – или, как минимум, конфликтные ситуации! – преследовала меня повсюду. Приложение эволюционного способа мышления к психологии человека было (и остается) спорным вопросом. Любое биологическое объяснение поведения в социальных науках встречают с недоверием, и этот факт поражал меня… много раз! Однако мне кажется, что мои результаты представляют очевидные доказательства того, что эволюция оставила на социальном поведении человека свои отпечатки. Поэтому освещение этих результатов имеет значение не только в силу их новизны и пикантности, но и из-за того, насколько важны они для более глубокого понимания сил, формирующих наши мысли и наше поведение. Эта работа помогла мне найти свое место в качестве ученого.
Я выиграла битву. Я публиковала результаты, не выбирая быстрых и легких маршрутов: я проделала тщательную работу и прошла по длинному пути, пытаясь отбирать лучшие данные. Я получала отрицательные отзывы: меня критиковали за использованные мною научные методы и за то, что мои результаты якобы подвергались недостаточной статистической обработке и потому лишь создавали иллюзию каких-то явлений. (На самом деле, когда мы проверяли свои данные, выяснялось, что высказанные критиками претензии не имели к этим данным ни малейшего касательства. Я до сих пор жду электронных писем с извинением: Упс, ошибочка вышла!). Мне не давали слова на конференциях и присылали умопомрачительные мэйлы. Я не хочу сказать, что публиковала все свои выводы: я проявляю здоровый скептицизм по отношению к результатам, полученным в нашей и в других лабораториях. Я хочу сказать, что некоторые конфликтные ситуации были искусственно раздуты – вполне в духе шекспировских драм (как если бы поэт избрал местом действия одной из своих пьес большой американский университет).
1
Глория Стайнем – американская феминистка и журналистка. –
1
Steinem G.