Войдя Заид поприветствовал своего господина. Справившись о его здоровье, он тут же хотел похвастать перед ним своим победоносным поединком, но султан его остановил и первым рассказал с точностью до мелочей о том, что произошло в Персии.
— Воистину не зря тебя называют светлейшим! — удивился Заид.
Светлейший, гордо подняв голову, рассказал Заиду о последствиях, которые повлекло за собой убийство Нияза. Рассказал и о Низами с Мирданом, и о том, что уже распорядился задержать их и выпытать у них имена всех заговорщиков.
— Ты помнишь этих Неаполитанских мастифов? — спросил султан у Заида.
— Да, мой господин. Тебе их подарила персидская знать. В послании говорилось, что две эти собаки так же сильны, как взрослый лев.
— Завтра я намерен это проверить, — с улыбкой добавил султан. — Во время вечерней трапезы.
Утром следующего дня Низами и Мирдан, были схвачены и подвергнуты суровому допросу. К вечеру правителю уже были известны имена всех заговорщиков, даже тех, кто не участвовал в заговоре. Султан приказал доставить Низами и Мирдана к себе во дворец.
В зале, где светлейший принимал почетных гостей, собрались все приближенные ко двору. В середине зала стояла клетка. В ней метался озлобленный голодом молодой лев. В зал завели собак. Величественно переставляя лапы, они подошли к клетке со львом.
— Братья мои! — обратился султан к своим поданным. — Этих собак подарили мне персы. Они восхваляли их как равных по силе взрослому льву, — султан указал на Низами и Мирдана, сидящих в углу зала. — Этих двух персов отправили сюда, чтобы убить меня, но Господь был милостив ко мне и открыл мне их замысел. Какого наказания они заслуживают?
— Смерть! Смерть! — раздались со всех сторон негодующие голоса. Султан поднял руку и, когда его подданные успокоились, продолжил: — Да, братья мои. Смерть. Но я справедливый правитель и не могу не прислушиваться к их голосам, твердящим, что они пришли не с целью убийства, а чтобы снискать милость мою и открыть мне замысел их собратьев об убийстве моего лучшего воина Заида. Можно ли верить им?
— Нет! — завопила разъяренная толпа.
Султан снова жестом повелел возмущенным смолкнуть.
— Будет справедливо, предоставим право проверить их праведность самой судьбе. Если две эти собаки раздерут моего льва, мы все сочтем это происшествие ошибкой, и я заявлю во всеуслышание о том, что слову перса можно верить.
Он приказал слугам завести собак в клетку. Собравшиеся замерли. Собаки вошли в клетку и без малейшего волнения улеглись в самой ее середине. Напряжение в зале росло. Собаки спокойно лежали, султан повелел мамлюку у клетки бросить собакам мясо. Но собаки были сыты и даже носом не повели в сторону лакомства. Лев сидел в углу и вытягивал шею, пытаясь уловить аромат свежей телятины. Собаки продолжали сохранять спокойствие, не обращая внимание на рычащего льва. Все в зале затаили дыхание. Султан, подойдя к клетке, приказал обезглавить собак, а головы их вместе с головами Низами и Мирдана отправить в Персию.
Он подозвал к себе Заида и повелел ему.
— Возьми лучших воинов и привези мне головы всех заговорщиков.
Я Говинда
Начало пути
Марьям
В семье состарившегося персидского купца Сафара, родилась дочь. Радость окрыляла его даже в тот день, когда ему принесли весть об убийстве шейха Нияза.
— Это событие опечалило меня, как и весь народ Персии. Но оно же дает мне надежду в том, что мою дочь ждет светлое будущее, — сказал старик, держа в руках новорожденную. — Я назову тебя Марьям, как звали мать пророка Исы. Да благословит тебя Всевышний Аллах благословенным потомством.
— Я бы не перенесла еще одну потерю! — со слезами на глазах произнесла жена Сафара.
— Хадиджа, ты по-прежнему скорбишь по ней? — спросил Сафар.
— Образ Лейлы не покидает меня с тех пор, как Нияз забрал ее у нас, — тяжело вздохнув, ответила Хадиджа.
У Сафара был шестнадцатилетний сын Али. Крепко сложенный и сильный духом, он имел только один изъян. Ему было четырнадцать лет, когда шейх приехал к ним забрать его сестру: Али бросился на правителя с саблей, чтобы защитить девочку. Люди Нияза остановили его, а один из них отрубил Али руку по локоть.
Сафар жил на востоке Персии. Через шесть месяцев после рождения Марьям он шел в Дамаск по торговым делам. Вместе с ним в путь отправились его жена с новорожденной дочерью и сыном. В пути караван Сафара встретил Заида во главе войска из трех тысяч воинов-мамлюков. Жена Сафара подошла к Заиду и, благословляя его, воздала хвалу Господу.
— Всю свою жизнь я буду тебе благодарна! Воистину ты карающий меч правосудия в руках Господа, — сказала Хадиджа, склонившись перед Заидом.
Когда Заид узнал, за что она его благословляет, он прослезился. Воинов-мамлюков, стоящих рядом, слезы Заида удивили.
— Это слезы милосердия, — объяснил он им и процитировал слова пророка: — Во истину не войдут в рай жестокосердные.
Прибыв в Персию, Заид собрал всех заговорщиков. Сердца персов дрогнули, когда к их ногам бросили головы Мирдана, Низами и двух неаполитанских мастифов. По приказу Заида все заговорщики были заколоты и затем обезглавлены. Один из персов, умирая, спросил Заида, за что султан убил собак. Услышав рассказ, перс улыбнулся и умерая сказал:
— Султан хотел видеть, как лев заберет жертву. Ему нужно было закрыть в клетке со львом двух мамлюков.
Закончив свои дела в Сирии, Сафар решил оставить Хадиджу и Марьям в Дамаске. Купив им небольшой дом, снарядив караван, он отправился в Персию. Путь предстоял долгий. Сын Али был ему серьезным подспорьем.
Ступив на землю Персии, Сафар раскинув шатры и расставил охрану, а затем приготовился к молитве. Али занимался верблюдами, когда услышал стук копыт, приближающийся к их лагерю. Это были персы , воины наемники ,во главе с племянником покойного Нияза, Джавадом. Спрыгнув с коня и обнажив саблю, Джавад подошел к Али.
— Где твой отец, шакал? — надменно спросил он у сына Сафара. Али с саблей в левой руке кинулся на своего обидчика. Джавад вонзил свою саблю ему в грудь.
— Отец! — прокричал сын Сафара и упал на землю, обхватив ногу Джавада. Тот лишь небрежно оттолкнул руку умирающего Али и ловко отразил удар стража каравана, напавшего на него со спины. Будучи искусным фехтовальщиком, он очень скоро нанес ему смертельную рану и, не добивая упавшего, отправился искать Сафара.
Сафар готовился ко сну, когда его слуга ворвался к нему с вестью, что Али убит. Вынимая саблю из ножен и выходя из шатра, отец лицом к лицу столкнулся с Джавадом. Между ними завязался неравный бой. Когда старик Сафар увидел бездыханное тело своего сына, глаза его наполнились слезами. Джаваду было двадцать семь, Сафару шел седьмой десяток. Силы покидали его быстрее, чем его молодого и сильного соперника. Отчаяние охватывало старого купца, все его люди были мертвы. Споткнувшись о тело своего охранника, Сафар упал на спину.
Джавад подошел к нему и вонзил саблю ему в живот.
— В чем провинились мы перед тобой? — тяжело дыша и не скрывая слез спросил Сафар. — За что ты убил моего сына? Он был еще так молод!
— Твоя жена воздавала хвалу Всевышнему, благословляя Заида, — ответил Джавад и вонзил свою саблю в грудь Сафара. Оседлав коня, он растворился во мраке ночи. Наемники, сопровождавшие Джавада, принялись грабить караван.
Я
Возвращение
Исповедь
Яна стояла у зеркала, разглядывая себя в новом платье.
— Скажи, мама, ведь оно мне идет? Я чувствую себя в нем королевой!
— Ты снова собралась к нему? — ответила Яне ее мать. — Послушай меня, девочка моя, я никогда тебе не перечила, но сейчас не могу смириться с тем, что ты встречаешься с Артуром. Девушке с твоими данными не стоит рассчитывать на серьезные отношения с таким человеком, как он.
— Что еще тебе про него наговорили? — раздраженно спросила Яна.
— Девочка моя, дядя Герман работает в клинике, куда Артур не раз приходил как его пациент. У него искаженное представление о жизни, ты не будешь с ним счастлива.